Мрамор

Тебя бы в мрамор. И в порыве рвенья
уже ты мрамор, когда вое движенья
замрут во сне иль просто на мгновенье
рутинное забудут ремесло
рождать зигзаги, жесты и фигуры,
на то и существует мир скульптуры,
чтоб одноцветье грошовой гравюры
нас на обочину искусства не снесло.

Гравюра есть провинция искусства.
Кровать от ложа далека Прокруста.
В сберкассах накопляется капуста,
чтоб на Руси привольно было жить.
Об Украине говорить не стоит,
не то она неисправимый стоик,
не то блюдет моральные устои,
что ей никто не хочет послужить.

Сует не терпит благородный мрамор.
Не раз Роден послал чужую маму
к чертям собачьим, презирая гамму
провинциальных, как всегда, цветов,
чтоб вызволить из каменного плена
ту, на которой Дафниса измена
поставит метку. Мраморная пена
с ума сводила многих рыбаков.

Кто не знавал волшебницу Цирцею?
Пигмалион, влюбившись в Галатею,
лишился сна и не в пример Антею
Гераклом не задушен был потом.
Не сжалилась когда бы Афродита,
Пигмалиона грела бы пол-литра
вместо жены, как жалкая палитра
любима ослепленным дураком.

Живописанья требует природа
тех, для кого цветенье огорода
в масштабах все того же недорода
прельщает больше, чем величье гор,
тогда как ты предпочитаешь что-то
из ряда вон. Крылатого полета
не избежал Меркурий. Рифмоплета
так не выносит просвещенный взор.

Негоциант в сандалиях крылатых
не потому ль однажды стал богатым
и даже богом, что свои пенаты
на дальние дороги поменял,
чтоб наконец остановиться в камне.
Меркурия представить трудно в раме,
тем более в языческом бедламе
других искусств, которым он не внял.

Как статный гусь хавронье не приятель,
так чужд всему суетному ваятель,
так брезгает булыжником старатель,
когда намоет золотой песок.
Куда ни глянь, опять ликует тайна
твоих ложбинок. Мраморная рана
саднит сильнее. Даже в век изъяна
великолепен мраморный висок.

Скульптуре пышногрудой нету дела
до драных кошек с малокровьем тела,
не потому ль она себя раздела,
чтоб наслаждаться ею каждый мог.
В каком из жанров можно так остаться
самим собой и нитью не прерваться,
и самой высшей целью называться,
которую достигнет только бог.