Перемена мест

Мой рамадан затянулся. Врачи говорят о силе
влияния смерти, о том, что лежать в могиле
не так уж и плохо, ввиду перемены мест.
Среди прочих наград я бы выбрала только крест.

И чтоб не было грустно по внезапно утраченному ландшафту
с жизнью флоры и фауны, с тем, что с бухты-барахты
процветать просто так на земле не будет,
я вдыхаю побольше воздуха, как меха наполняя груди.

Все подвержено вымиранью. Однажды усохнет речка.
И гора с Магометом поссорясь, станет линией безупречной
горизонта, чтоб вызвать слезу. И угаснет как пламя роза.
Это значит, помимо смерти доминирует метаморфоза

с вытекающими отсюда последствиями. То есть, крутая смена
льда на воду, ствола на предсмертные крики в печи полена,
есть ни что иное как данность, как перст указующий Бога.
То есть то, что к бессмертию нынче намного длинней дорога.

Так устроено в мире, что все попадает в топку
преисподней. И нету совсем, как оказалось, проку
в том, что выпадет в особенности на цыганских картах,
как и в том, что когда-то во имя чего-то погибла Спарта.

Я не против остаться, но без воли всевышнего я едва ли
перейду через мост над Летой и докручу педали
до объекта, что вдруг окажется церковью иль синагогой,
чтоб попросить прощенья за все прегрешенья как только войду, у Бога.

Потому и попытку, что больше похожа на пытку, нежель
на стремленье нутра, осуществить не пытаюсь, те же
аргументы представив, чтоб месяцем, годом позже,
если раньше не выйдет, в последнее вставить ложе,

словно пулю в ружьё, своё сделавшееся свинцовым тело,
чтобы в вечность однажды выстрелить его захотела
чья-то воля. Но так как в мире другой-то нету,
кроме воли времен, то это случится, наверное, летом.