Воспоминания одного дня...

Сладостно потянувшись в кровати она погрузилась в воспоминания прошедшего дня! Все же не бывает все плохо. Жизнь, как клавиатура клавиша черная, клавиша белая. Порой две белые встречаются рядом, а вот черные вроде бы нет, во всяком случае это в классическом варианте. Сегодня как раз был тот случай. Утро началось с минорного аккорда, с неудавшегося похода в кино, но по отзывам о фильме может оно и к лучшему!
Далее день прошел как в сказке...
Если что-то замечательнее, чем гулять по городу с человеком, с которым просто интересно, пусть это совсем не парень, а просто знакомый, сотрудник, разве в этом дело? Дело в том, что так не много людей, которым хочется открыться, с которыми хочется быть искренней, быть собой. Ей было хорошо так, как давно не было. Наверно столь расковано она себя чувствовала только рядом со своей ближайшей подругой. Она абстрагировалась настолько, что за день фактически ни разу не посмотрела на него, как на мужчину, тем более, что он ясно дал понять, что не надо на него так смотреть. Пару раз ее все же повело, но она постаралась этого не показывать. Вела себя достаточно достойно и скромно, если не считать того, что постоянно висла у него на руке, но основание было, и правда сильно отвыкла ходить на каблуках. А ведь хочется, пусть даже для друга быть красивой. Да и не очень удобно, когда еле до плеча достаешь собеседнику, так во время общения шея затекает быстро.
Она поначалу немного робела, ей было очень не удобно, что она его настойчиво пригласила на прогулку, но было действительно совсем скучно и одиноко. Может быть чувство одиночества это признак не самодостаточности человека? Люди, которым не скучно даже в одиночестве это люди настолько богатые духовно и душевно, что они уже не испытывают потребность в ком-то еще. А может и нет… ведь все мы люди…
Робость стала проходить где-то через час, когда разговор стал более непринужденным. Хотя, по началу она вообще боялась, что они оба растеряются и не будут знать о чем говорить, но в том то и прелесть родственных душ, что говорить можно о чем угодно, можно даже просто молчать, но мысли при этом идут в одном потоке.
За несколько часов они умудрились прогуляться почти по всем дорогим ее сердцу местам, во всяком случае по местам, с которыми у нее было очень много связанно, правда об этом она ему не рассказала, да и не надо навешивать на человека свои далекие воспоминания. Кафе, где она познакомилась со своей первой инетовской компанией, где были и радость и печаль, знакомства и расставания, даже праздновался ее юбилей, а у нее их было всего то два. Далее Арка, у которой она гуляла свою свадьбу, но это скорее было грустное воспоминание, кому приятно вспоминать ошибки? Парк, где она порой любила гулять одна, кажется с кем-то она там еще не ходила. Крутой спуск, на котором вообще не реально идти на каблука, а еще когда растерта нога… Но она безропотно шла, тихо, как бы в шутку жалуясь. Все же, если еще доведется гулять, то надо будет одеть что-то на низком ходу, а не выпендриваться. Не на свидание же… Хотя, ради подруги, которую давно не видела, наверное тоже бы так оделась, просто, чтобы оставить хорошее впечатление. Спускаясь они вышли к пешеходному мосту, возле которого последнее время собирались сходки ее онлайновой игрулины. Об этом она ему тоже не стала говорить, зачем? Это был ее мир, в котором она знала, что ему будет не интересно. Да ей и самой там стало уже не так интересно, как раньше, но многие вещи мы делаем по инерции. Дальше они пошли на мост. Как часто она стояла там сама молчаливо глядя в даль… Смотрела на набережную, на которой было написано не мало стихов, прошла подготовка к экзаменам еще в период учения в школе.
Дождь переживаний и ветер воспоминаний – это чудесно.
Она наконец решилась сделать то, чего давно хотела, но не решалась или не было возможности… С близкого расстояния заглянула ему в глаза. Именно глаза зеркало души, только близко глядя в глаза она могла увидеть для себя душу человека, ведь в общении можно преуспеть, можно знать что сказать, мимика, жесты, все это может быть игрой, но глаза – никогда. А ведь их общение началось именно с описания глаз друг друга, в тот момент она не знала, какие они, но сумела в художественной форме сделать противоположное описание тому, что описал он, но это была лишь догадка, предположение, образное мышление. Зато с тех пор зародилась мечта близко - близко подойти и заглянуть в самую душу. Да как же на работе то подойдешь близко, чтобы не было каких-то разговоров лишних, да и не подпускал он ее к себе. Оставалось только догадываться какие они на самом деле, выражение глаз то конечно и с метра видно, но сами глаза увы нет. И тут, на мосту, она решилась… Правда, боялась страшно, что он оценит прямой взгляд, как вызов или очередное домогательство, но ей было все равно, пусть потом думает все, что угодно, но теперь её никто не остановит, все равно заглянула в этот океан, пусть даже пришлось бы там утонуть. Ей хотелось, чтобы самохарактеристика его оказалась верной, чтобы один раз взглянув навсегда разочароваться и забыть, так было бы легче, так было бы правильно… Почему дети часто лезут на глубину, хотя не умеют плавать? Она как неразумное дитя решилась на этот шаг, а ведь кто спасть то будет? Утонет и никто не вспомнит… Так и произошло. Какие бы описания можно было бы дать, какие аллегории привести, ассоциации, но нет. Она промолчала, слов бы подходящих, нужных все равно бы не нашла, но отпечаток остался в душе. Он говорил, что тонет в ее глазах, но если бы он знал, что испытала она… Никогда еще светлые глаза не захватывали ее так, они всегда казались простыми, легко читающимися, но тут…Раньше это был детский, какой-то с задоринкой, слегка наивный, наигранно веселый взгляд, а сейчас на нее смотрела сквозь радужку - вечность, серьезность, опытность, жизнь, глубина. Глаза были именно глубокими, их нельзя было прочитать до конца не смотря на то, что он не прятался, взгляд был открытым, словно книга, мол читай, если хочешь, да вот беда слишком замысловатый узор, слишком сложный. Как будь-то бело-голубой зимний узор на окне. Или море снежинок, различной формы переплелись воедино, и приобрели голубоватый окрас, хотя нет. Холода не было совсем. Теплый лед это удивительно и столь же парадоксально, наверное, как и холодный огонь. Но именно такие метафоры пришли ей на ум. Рухнув в бездну, она постаралась быстренько отвести взгляд. Ей было страшно, страшно от того, что она шагнула за запретную черту, но ей так этого хотелось, хоть и понимала что нельзя. У нее не было права влюбиться в него. Он чужой. Мама с детства научила, что чужое брать нельзя, даже на время. Нельзя и все тут.
Они условились (он сказал, что ничего кроме дружбы предложить не может), она безропотно подчинилась. Неужели она научилась управлять своими чувствами? Трудно сказать, но наверно, когда человека уважаешь, то совершенно не сложно вести себя так, чтобы не создавать дискомфорт, не доставлять неприятностей. Это вдруг появилось само собой. И она этому радовалась. Не ждать чуда, чего-то сказочного, величественного, а просто побыть в одном духе некоторое время, побыть самой собой, не какой-то придуманной, а собой, ведь чего таиться, притворяться, все равно это не на что не повлияет, снявши все свои маски под которыми так было тесно душе она сумела прожить всего один день. Может это начало для изменений ее внутренних, может быть нет. Но пусть всего один день, но он был действительно удивительным, даже если бы ей сказали, что больше никогда этот день не повториться, она бы огорчаться не стала. В ее душу просто вернулась жизнь, она себя почувствовала такой счастливой, свободной от зависти к себе или другим от обид на кого бы то ни было, даже от жалости, а она у нее была всегда под рукой, хотя бы для себя родимой. И пускай уже начало третьего и вставать рано на работу, не важно, но она знала, что проснется такой же счастливой, как и засыпает!
Как мало порой надо для счастья…

Мое почтение!