Аспириновые

 Представляешь, когда я напиваюсь, начинаю звонить. Плююсь очень часто, матом забиваю окна гасторбайтеров на низких балконах пятиэтажек. Представляешь, у нас все еще стоят пятиэтажки! В них даже живут люди. Ставят на «repeat» блатняк, жуют жвачку, сидя на подоконнике и курят, выкуривают паранойю,… иногда улыбаются прохожим. Почему-то на первых этажах чаще живут иностранцы… так вот, они растягивают рот в широкие полоски, и кивают, мол, привет, проходи, братишка, не мешай хотеть обратно… А я тоже киваю им в окна, и они все понимают… А я тоже хочу обратно, домой. Мне скоро пора умирать. Вот бы исписаться до отдышки что бы… Я еще кое-что не договорила, знаешь… Так вот, я начинаю звонить-названивать, что бы поорать в трубку и испугать тебя душещипательными присказками о скорой кончине и вообще о скорой,… которая уже едет за мной… о встречах в палатах, которые, непременно, состоятся, потому, что ты не умеешь меня бросать. Я уже говорила: «Не слушай пьяных девушек. Никогда-никогда.» Аспириновые ночи. Аспириновые ночи. Высокотемпературная мигрень. Скоро будет сколиоз. Постоянно сижу за столом. Мама часто напоминает, что от этого спина кривится. Так, а ты такая вообще несуразная. Говоришь, что нормально меня слышишь. И дышишь. В ухо. А я втискиваюсь ртом в узкий телефонный микрофон. Что бы вобрать твой воздух внутрь себя и зажевать его аспирином. Я подсела на аспирин. И говорю в нос, как наркоман. Ты тоже говоришь в нос. И с насморком борьба с помощью батарей, которые греют. Плачут внутри себя и позволяют обнимать. Я хочу быть почти батареей. Искривиться окончательно в эмалированную гармошку и стать до отвращения горячей. Болей чаще, пожалуйста…