Два декабря

…Желтый месяц медленно катил своё «растущее» тело над седой зимней поверхностью подмосковных полей, наряжая бликами маячивший на горизонте лес. Стоял декабрь, настоящий декабрь с его морозами, снегом и замерзшими в переходах бомжами, которых неохотно пускали теперь в метро (видимо, в целях борьбы с терактами).
Выпустив из теплоты дома облако пара, на крыльцо коттеджа вышел Он. Глотнув свежего подмосковного воздуха («Вот чего так не хватает нам в этих мегаполисах,» - с наслаждением подумал Он), закурил сигарету своего любимого «Кента», купленного в duty-free аэропорта «Шереметьево-2»(надо же, и в России бывает что-то настоящее, не испоганенное «отечественным производителем») и посмотрел вдоль улицы коттеджного поселка, не так давно «скоропостижно» отстроенного на месте старенькой подмосковной деревушки «о семи избушках»… В белой от снега темноте позднего вечера сосед, «чайник-лентяй» по его же собственному определению, тщетно пытался загнать сквозь придорожный сугроб в свой гараж маломощный «Дэо – Матиз»; кто-то, уже невидимый четко, пытался помочь ему в этом богоугодном занятии. Усмехнувшись,  Он посмотрел на месяц и  вспомнил…
…Тогда, почти 10 лет назад, тоже был декабрь… Только Он был много моложе, много неопытней и гораздо амбициозней, чем сейчас. Только поселок тогда еще только строили, и Он был одним из первых, кто вложил свои деньги в тогда еще не слишком популярный в столице «загородный сектор недвижимости». Не было еще этой улицы, этого ленивого соседа со своим «Матизом» (боже, как он в нем помещается? Машинка-то явно «девичья»…), этого сонма коттеджей, расстилающегося до самого берега Москвы-реки, здесь еще чистой, не замаранной «отработкой» мегаполиса. Следуя привычке, тогда Он также стоял в тишине позднего подмосковного вечера, дымил «Кентом» перед сном и наслаждался покоем, подаренным Ему отпуском. Кто-то, пожалуй как и Он сам теперешний, скажет: мол, что за отпуск зимой? Но Ему, Ему тому, не теперешнему, нужен был этот отпуск. Нужен, как воздух. Как вода.
А мороз крепчал. Кусал пальцы, щеки, нос. Но Он прекрасно знал, что в доме, Его новеньком доме Его ждут тепло, уют и спокойствие. Именно поэтому Он спокойно «отдавал на растерзание» декабрьскому морозу неутепленные части самого себя, наслаждаясь свежестью морозного воздуха, ловя легкими в огромных дозах кислород, отыгрываясь за то, чем дышал раньше (и, к сожалению, будет и впредь дышать. Стоит только туда вернуться!) в центре Москвы, где, собственно, и проживал.
С досадой выбросив очередную, на этот раз недокуренную, сигарету, Он отправился в дом, подгоняемый нетерпеливыми трелями этого чуда техники, связывающего на расстоянии, казалось, несвязуемое: покой и беспокойство, безделье и деловитость, неторопливость и срочность… Телефон! Сквозь потрескивание в проводах и шум ветра в камине Он услышал знакомый голос, который на приветствие ответил четко и по-профессиональному смачно:
«Собирайся! Вылет через 4 часа. Захватим по пути – только выйди на трассу».
«Что случилось, Командир?»- поинтересовался Он скорее по привычке, ежели из интереса, ибо ноги уже метались по комнатам дома (Его Уютного, Теплого…Его Дома!), а руки проворно и привычно выхватывали из будничного холостяцкого уклада всё самое необходимое.
«Телевизор смотришь? Или совсем одичал на фазенде на своей? Приказ пришел – в Чечню направляемся. Бортом из «Жучки»*…».
…Шел декабрь 1994-го года. До нового года оставалось несколько десятков часов…
…Сигарета обожгла замерзшие пальцы. Чувство «дежавю» настырно шевелилось в извилинах под черепом… Настырная трель телефона пробивалась сквозь металлическую дверь Его дома, ей вторил виброзвонок мобильника в кармане…
«Собирайся! Вылет через 4 часа. Захватим по пути – только выйди на трассу».
Декабрь 2004-го не оказался оригинальным… До нового года оставалось несколько десятков часов…

...........................................................
*) "Жучка" - военно-транспортный аэропорт столицы близ г. Жуковский.