Неугомонный Эпос 157 Критикнах часть 2

ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ТУПЕЕ ПАЭТА? ТОЛЬКО ЕГО СТИХИ.  /психалагический трюклер, прадалжение или пиар Роману Поволяеву/.

Глава 3.

РОМАН ПОВОЛЯЕВ. И на стене, взамен БЫЛОГО, повешу новый календарь!
ГЕРЦЕН. А как же думы? Колокол, колокол ты мой!
РОМАН ПОВОЛЯЕВ. Помолчи! Ты ваще – клон Фазиля Искандера!!! Критикнах! Рыдаю! Зарисуй этого Искандера! Он пробуждает общественную мысль! Я этого не люблю! Ату его!
ГЕТЕ. Глупцы! Не отравляйте радость
Того, кто мнит, что он мудрец.
Он глуп, как вы, но пусть узнает сладость
Пустой хвалы пустых сердец.
Чем должна питаться песня, в чем стихов должна быть сила, чтоб внимали им поэты и толпа их затвердила?
КРИТИКНАХ. Читай КРИТИНАХОВЫХ стукачей, стучащих самих на себя!!!

Глава 4.

ПАСТЕРНАК. Я вздрагивал. Я загорался и гас.
КРИТИКНАХ. Самасажженец. Но и сам сибе пажарник!!!
ПАСТЕРНАК. Коробка с красным померанцем – моя каморка.
КРИТИКНАХ. Ма-а-аленький! Не фатило денег на петание и номера! «Любимая – жуть!» Ага? Гы!
ПАСТЕРНАК. Плыла черепица.
КРИТИКНАХ. Звонить в службу спасения! Крышу сносит!
ПАСТЕРНАК. О стыд, ты в тягость мне!
КРИТИКНАХ. Облегчись!
ПАСТЕРНАК. Рояль дрожащий пену с губ оближет.
КРИТИКНАХ. Эта – в ужосы!
ПАСТЕРНАК. Есть в опыте больших поэтов черты естественности той, что невозможно, их изведав, не КОНЧИТЬ…
КРИТИКНАХ. ПонЯл-понЯл! У меня такой рубрики нет!
ПАСТЕРАК. Что строчки с кровью – убивают! Нахлынут горлом и убъют!
КРИТИКНАХ. Гы! В коробке с горьким апельсином! С кровью – тока бифштекс.
ПАСТЕРНАК. Память, не ершись! Срастись со мной! Уверуй и уверь меня, что я с тобой – одно.
КРИТИКНАХ. Это к четателю Ершову, страдающему аффективной тупостью: психическое расстройство в виде оскудения чувств, равнодушия, безучастности.
ПАСТЕРНАК. Если безучастность, то – что он тут делает?
КРИТИКНАХ. Участвует!

ПРИМОЧКА (типа банного листа):
В перспективе (в творческих планах) намечаются беседы с Пушкиным, Ахматовой, Есениным, Блоком и многими другими поэтами, ещё не ставшими знаменитыми в широких кругах передовой паэтической среде общественного питания.  Да, аппетит – очень важное качество для поэта, очень важное, его надо прививать с детских лет (об этом в иных наших главах, и в иной рубрике).  Мыслицца индивидуальная беседа с Ломоносовской «Бородой» – Михайло Васильевич по сию пору не ходит в цирюльню! Не гигиенично! И не замахнуться ли нам, всем вместе, всем цветом сетевой графомани на Вильяма, понимаешь мы ли, Шекспира! Гы, молодца Шекспир – стока на себя и нах других понаписывал! Страницы моей-моей! гав-гав! не фатит нах!