Тысяча триста четырнадцатый год

Храмовники пали, повержены дланью
Владыки, что звался Железный Король.
Во благо страны он подверг низанью
Воителей веры, неся скорбь и боль.

Богатства и честь были отняты с кровью.
Бежать не успел? - К инквизиции в  и пасть.
Магистр, нахмурив косматые брови
Смотрел,  как ушла своенравная власть.

Семь лет заточения пыток, страданий.
На дыбу сменялся испанский сапог,
Подлец Ногарэ добивался признаний.
Измученный старец сказал, все что смог.

Сознался, что чтил хромоногого зверя,
Впав в черную  ересь,  предавшись грехам,
В бессмертие душ ни минуты не веря,
Облек гордый Темпл в бесчестия  храм.

Но каменным стенам, забвенью темницы
Старик предпочел красный одр костра.
Едва ли когда-нибудь сможет забыться:
Горел на столбе бедный рыцарь Христа.

Пусть гномон Вселенной довлеет над нами!
О, сколько еще исторических драм?
И Жак де Моле сгорает веками
Свой лик обратив на собор Notre - Dame .