Эдмунд Спенсер. Песнь3 Легенды о Рыцаре Кр. Креста

Легенда о Рыцаре Красного Креста, песнь третья.
   
   Отвергнутая Правда здесь,
   Ища свою любовь,
   Приручит льва, погибнет лев,
   А после - плен и кровь.
   
   1.
   Нет ничего под небом, что б могло
   Такое состраданье вызвать в нас,
   Как красота, что испытала зло
   От зависти - невинно - в горький час,
   Когда судьбой обижена она...
   А я, ее сияньем ослеплен,
   И верностью, не ведающей сна,
   (Черта, украсившая женщин всех времен),
   Такую боль вдруг в сердце ощутил,
   Что вынести ее, боюсь, не хватит сил.
   2.
   И мое сердце сильно так болит,
   О женщине с великой красотой,
   Об Уне, и листок стихов залит
   Слезами... Что же сделали с тобой!
   Принцесса ты, и ты правдивей всех,
   Всех женщин ты прекрасней на земле,
   Тебе не ведом совершенно грех,
   Ни в мыслях, ни в делах... но в страшной мгле
   Ты с рыцарем рассталась со своим,
   И с ведьмой он ушел путем иным!
   3.
   И все же преданность она хранит,
   В несчастье, одиночестве, беде,
   Вдали от всех, не ведая обид,
   Всё ищет рыцаря - всегда, везде...
   В пустынях и лесах, хоть он ее
   Коварно бросил, в чары погружен,
   (На нем колдун могущество свое
   Так испытал, наслав ужасный сон).
   Она бесстрашно ходит по лесам,
   Страшась вестей: что с ним и где он сам?
   4.
   Однажды, поиском утомлена,
   С осла медлительного своего
   На нежную траву сошла она
   В сокрытом месте, чтоб ни одного
   Мужчины рядом не могло быть там,
   Повязку с головы она сняла,
   И, мантию откинув, волосам
   Дала свободу, красота могла
   Ее сравниться только с Солнцем, так
   Она сияла и в тени, рассеяв мрак.
   5.
   Вдруг выскочил внезапно из кустов
   С рычаньем грозным очень страшный лев,
   Хотел он крови, и уже готов
   Был съесть принцессу, свой направив гнев
   На тело очень нежное ее,
   С открытой пастью к ней он подбежал,
   Но, нападенье задержав свое,
   Пред нею в удивлении вдруг встал.
   Забыл он ярость, гнев и голод свой,
   Столкнувшись с этой дивной красотой.
   6.
   Тут стал лизать он стопы нежно ей,
   И руки белые - шершавым языком,
   Поняв, что у принцессы нет друзей,
   Что цвет невинности уже с враждой знаком...
   Как красота способна подчинить
   Любую силу! Правда - гнев любой...
   Увидев то, как лев спешит забыть
   Всю гордость, злость и нрав ужасный свой,
   Еще страшась, она вдруг ощутила,
   Как сердце тает в сострадании - любви такая сила!
   7.
   И слезы потекли... Принцесса говорит:
   "Ведь это лев, царь всех зверей в полях,
   И все же ярость его тихо спит,
   Забыта гордость, что внушает страх,
   И даже голод... он его забыл
   Из состраданья к горю моему,
   Но тот, кто мне всех ближе в жизни был,
   Кому я доверяла одному,
   Мой лев, мой господин, любовь моя...
   Лишь ненависть одну узнала я".
   8.
   Тут слезы пресекли ее слова,
   Что эхом отдавались в тишине,
   И сдерживал тоску свою едва
   Царь всех зверей, - стоял он как во сне,
   Недвижим, и смотрел на Уну он,
   От состраданья гнев его утих,
   Тут, сердцем подавляя всякий стон,
   Преодолев тоску утрат своих,
   Вновь села Уна тихо на осла:
   О если б рыцаря найти она смогла!
   9.
   А лев ее не думал оставлять,
   Но с ней пошел, желая уберечь
   Ее от бед, что к ней придут опять,
   Страж верный... Лишь захочет Уна лечь
   И отдохнуть, поспать - он стережет,
   И смотрит зорко, если же она
   Проснется - он к ней тут же подойдет
   И будет ждать, чтоб выполнить сполна
   Все указанья, что могла б отдать
   Она ему - в глазах он мог читать.
   10.
   Вот так, скитаясь по местам пустым,
   Безлюдным, там, где рыцарь мог пройти,
   Она искала только встречи с ним,
   И наконец ей удалось найти
   Тропинку чуть заметную, о, здесь
   Ходили люди! И она пошла
   По ней, вперед, свой пыл направив весь
   На новый поиск (с гор сходила мгла),
   Вдруг видит Уна: девушка несет
   Кувшин с водой: быть может, повезет?
   11.
   И Уна к ней пошла, чтобы узнать,
   Где здесь жилье поблизости стоит,
   Но девушка была не в силах дать
   Ответ принцессе: льва ужасный вид
   Наполнил страхом чувства все ее,
   Кувшин с водою выскользнул из рук,
   И поскорей в прибежище свое
   Она помчалась: сильным был испуг!
   Ведь не было такого никогда:
   Лев, женщина... что будет? Вдруг беда?
   12.
   И побежала девушка скорей,
   Назад не глядя, будто жизнь была
   Ее в опасности, и к хижине своей
   Она примчаться вовремя смогла,
   Сидела мать ее слепая там,
   А девушка, ни слова не сказав,
   За грудь схватилась - дрожь шла по рукам,
   И страх ее сковал, все силы взяв,
   Она закрыла дверь, но Уна тут
   Уставшая, пришла - просить приют.
   13.
   Когда приюта ей никто не дал,
   Ее неуправляемый слуга
   Своею лапой в дверь ломиться стал,
   И дверь открыл, - о как была строга
   К тем женщинам в то время их судьба!
   От страха спрятались они в углу,-
   Была слышна смиренная мольба,
   Старуха дать отпор хотела злу
   Своей молитвой, каждый день она
   Читала "Радуйся" и "Отче наш", не зная сна.
   14.
   В неделю трижды на золе сидеть
   Она была должна, чтобы придать
   Раскаянью побольше сил, и треть
   Всех дней она стяжала благодать
   В постах смиренных, рубищем ее
   Покрыто было тело, но теперь,
   Она, забыв раскаянье свое,
   От страха не могла дышать, - поверь!
   К ним Уна с лаской обратилась так,
   Что стало ясно - это добрый знак!
   15.
   Ночлег ей дали... Вот и день прошел,
   И ночь спустилась, всем даруя сон,
   Легла и Уна, после стольких зол
   Был нужен отдых, но замедлил он!
   И лев у ног ее смиренно лег,
   Чтоб охранять, но все-таки без сна
   Лежала Уна, множеством тревог
   О рыцаре душа была полна.
   Она стонала, плакала всю ночь,
   Скорей бы утро! Боль не превозмочь...
   16.
   Когда над троном золотым взошла
   Кассиопеи светлая звезда,
   Альдеборан, тогда ночная мгла
   В сон погрузила Землю без труда,
   Вдруг в это время кто-то стал стучать,
   Чтоб внутрь войти, и злым казался он,
   Ведь дверь закрыта, а ему стоять
   Так тяжело - он ношей отягчен,
   В мешке трофеев много он принес,
   Но честно он достал их? Вот вопрос.
   17.
   Был человек тот настоящий вор,
   Он из церквей всю утварь уносил,
   И нищих грабил с очень давних пор,
   Все брал, что нищий целый день просил,
   Когда все спали, он с икон снимал
   Оклады золотые - со святых,
   И у священников убранство забирал,
   И даже мог последний взять триптих,
   Ведь церкви плохо охранялись в те года,
   Он в окна залезал - и так всегда!
   18.
   И все награбленное приносил
   Тот человек сюда, в смиренный дом,
   Ведь с дочерью слепой старухи жил
   Он так давно, но мало кто при том
   Об этом знал, Абесса - так ее
   Все называли, (а Коркесса - мать),
   Ей отдавал имущество свое
   Проклятый вор - все, что он мог достать,
   Еду и даже золото, и вот
   К ней вновь пришел грабитель страшный тот.
   19.
   И долго он с проклятьями стучал
   И с гневом в дверь, но женщины ему
   Боялись отпереть - лев здесь лежал,
   Тут гневу он поддался своему,
   И выбил дверь, и внутрь вошел, но лев
   Его рычаньем злобным удивил,
   И, раскрывая свой могучий зев,
   Вскочил, и, прыгнув, грудь ему сдавил,
   Он лапою к земле его прижал,
   И гордо встал - вор чуть живой лежал.
   20.
   Грабитель понял - помощь не придет,
   В сопротивленье - пользы никакой,
   Над сердцем - силы непомерной гнет,
   "Да, смерть пришла" (подумал он с тоской),
   Лев разорвал его на сто кусков,
   И его кровью землю напоил,
   И бросил труп, и в тишине, без слов
   Смотрели женщины - столь страх ужасным был,
   Они от страха не могли понять,
   Что здесь случилось,- девушка и мать.
   21.
   Но вот просторный день весь мир опять
   Явил на свет, и Уна ото сна
   Вдруг поднялась, с ней - лев, чтоб продолжать
   Вчерашний поиск - вновь пошла она
   По никому неведомым местам,
   "Где рыцарь мой скитается сейчас?"
   Так не страдал наверное и сам
   Скиталец-грек (дошел о нем рассказ):
   Ради любви отверг богиню он,
   А Уна? Ищет рыцаря, хоть тот бежит ... Надежды сладкий сон!
   22.
   Как только Уна вдаль ушла, в тот миг
   Две женщины: слепая, ее дочь
   Из дома вышли и подняли крик:
   Ведь Киркапин убит был в эту ночь,
   Тут волосы рвать начали они,
   Бить себя в грудь и плоть свою терзать,
   И долго они плакали одни,
   Но вдруг вскочили - и давай бежать,
   Как два оленя... Гнев и месть вели
   Их к Уне - в ней причину бед они нашли.
   23.
   И, наконец, ее догнав, они
   Ругаться стали, лаять и кричать,
   И очень долго лишь могли одни
   Проклятья до принцессы долетать,
   Они кричали, что в ней чести нет,
   В ком? В Уне? Как! Ведь Уна же была
   Соцветьем чистоты, горел в ней веры свет,
   Но тут старуха, от избытка зла,
   Молиться стала, чтоб все беды враз
   Сошли на Уну, - здесь, теперь, сейчас,
   24.
   И навсегда... Но ненависть ее
   Бесплодной оказалась, и она
   Обратно горе понесла свое,
   Ругаясь и скуля, тоской полна.
   Вдруг рыцарь ей попался на пути
   В доспехах мощных, только это был
   Коварный Архимаг, ведь он найти
   Стремился Уну из последних сил:
   Ей беды новые готовил он,
   Да, этой встречей был он окрылен!
   25.
   Старуха снова плакать начала,
   И изрыгать проклятья, и кричать,
   Рвать волосы, и - о, исчадье зла!-
   Принцессу нашу шлюхой называть!
   И говорить, как много тяжких бед
   Ей Уна принесла, а рыцарь тот
   Всё слушал этот тягостный навет,
   Сочувствуя, но поскакать вперед
   Он захотел, узнав, куда пошла
   Принцесса - ненависть его вела!
   26.
   И вот он видит: медленно идет
   Под Уной ослик, лев идет за ней,
   Да, испугался он, ведь кто поймет,
   Что может сделать этот царь зверей?
   Остановился рыцарь, и потом
   На ближний холм скорее поскакал,
   А Уна смотрит: кажется, знаком
   Ей силуэт, и щит, блестит металл,
   "Да это рыцарь! О мой господин!
   Скорей к нему! Вот он стоит один!"
   27.
   И девушка смиренно подошла
   К нему и, плача, обратилась так:
   "Чем ненависть я заслужить смогла,
   Каким поступком - не пойму никак,
   Но эта мысль, как смерть меня гнетет,
   Как только образ ваш мои глаза
   Вдруг потеряли, всех наперечет
   Дней светлых ночью стала бирюза...
   А ночь была как смерти страшной тень,
   Но здравствуй же, мой свет, мой лучезарный день!"
   28.
   Ей рыцарь говорит: "Любовь моя,
   Пусть твои мысли будут далеки,
   От представлений, что спокойно я,
   По своей воле, сердцу вопреки
   Честь рыцаря так опозорить смог,
   Тебя покинув, ту, кто всё меня
   Так сильно любит, помню я, как рок
   Тебя мне дал: сама, при свете дня
   Меня ты выбрала из всех других тогда...
   Скорей, чем я уйду, земля засохнет навсегда!
   29.
   Да и по правде если говорить,
   Ушел я, Уна, только для того
   Чтоб один подвиг трудный совершить:
   Злодея уничтожить одного,
   Проклятый Архимаг всегда вредил
   Столь многим рыцарям, но от меня
   Он не ушел - его я победил,
   Предлог достойный, ну а так ни дня
   Я без тебя бы, Уна, не прожил...
   Теперь я снова защищать тебя клянусь, сколь хватит сил!"
   30.
   Его слова заставили забыть
   Ее о том, что в прошлом было с ней,
   Ведь час любви способен угасить
   Воспоминанья многих горьких дней,
   И даже лет, а сладости хоть грамм
   Ценнее фунта очень кислых блюд,
   Она забыла, сколько по горам
   Ходить пришлось ей, не найдя приют,
   Забыто прошлое, любовь всегда вперед
   Лишь смотрит: снова рыцарь ее ждет!
   31.
   Ведь точно так видавший все моряк,
   Что океан так долго бороздил,
   Не раз в волнах соленых видел мрак
   (Слезами Тефия накрыт он часто был),
   И долго шкуру он дубил свою
   Под ветром очень сумрачных небес,
   И Орион его в свою струю
   Жары ужасной погружал, - вдруг вмиг воскрес,
   Увидев порт вдали, Нерею он
   Возлил вина, и засвистел от радости, друзьями окружен.
   32.
   И Уна радости была полна,
   Ведь рыцаря нашла она теперь,
   Колдун был тоже рад, но не одна
   Причина радости была у них, поверь!
   Колдун подобен был купцу, что вдруг
   Увидел с берега корабль пропавший свой,
   Обеты он возносит, и испуг
   Его прошел: "Нептун, защитник мой!" -
   Так он кричит... Теперь они вперед
   Поскачут вместе, - о былом рассказ их долгий ждет.
   33.
   Итак, они в пути, но вот на них
   Какой-то рыцарь бешено летит,
   Конь в ярости грызет концы своих
   Удил железных - очень грозный вид,
   Весь в пене он, а рыцарь весь в броне,
   Вонзает шпоры он коню в бока,
   Да, видно, что серьезен он вполне,
   И гневен - битва будет нелегка!
   Слепая месть его ведет сюда:
   И кровью на щите написано: "Санс лой",- что за беда?
   34.
   Как только этот рыцарь подскакал
   К ним очень близко, сразу красный крест
   Он на врага доспехах увидал,
   И воспалился - крик пошел окрест,
   Его призывный крик: он звал на бой,
   Весь в ярости, копье склонив к земле,
   А тот, другой, от страха сам не свой,
   Боялся потонуть в смертельной мгле,
   Боялся боя он, но женщина его
   Вдруг вдохновила, и коня вперед погнал он своего!
   35.
   Но гордый Пэйним был гораздо злей,
   И яростней - он быстро подскакал
   К врагу и дикой мощью своей всей
   Нанес удар - и конь не задрожал,
   Все вынес конь его бесстрашно, и удар
   Нанес врагу он прямо в грозный щит,
   И щит пробил, - кровавый взвился пар,
   Враг полетел с седла, недвижим враг лежит!
   Лежит - удар его столь сильным был!
   Враг на земле, и кровью всё залил.
   36.
   Тут сарацин с коня скорее слез
   И к рыцарю помчался, чтоб добить,
   Он говорил: "Один мой враг исчез,
   Враг, жизни брата оборвавший нить,
   Свободен дух Сансфоя от тоски
   И жажды мести, Лету сможет он
   Спокойно перейти... о кровь, теки!
   Тобой алтарь сегодня обагрен,
   Алтарь, что в память брата я воздвиг,
   Утихли Фурии: ты брата погубил, но я тебя настиг!"
   37.
   Тут стал он шлем с него скорей снимать,
   А Уна плакала: " О Господин,
   Не надо, руку задержи, ведь как тут знать?
   Ты мог бы так же тут упасть: лишь Бог один
   Решает это, враг теперь лежит,
   Свою ты милость окажи ему,
   Был этот рыцарь очень знаменит,
   И не проигрывал он раньше никому,
   Хотя теперь лежит, повержен, он...
   Так пусть он жизни будет не лишен!"
   38.
   Но ее слезы гнев не укротят,
   И сарацин снимает этот шлем,
   Хотел убить он рыцаря, но взгляд
   Вдруг бросил вниз - и тут застыл совсем!
   "Так это же старик, о Архимаг!
   Какой позор, что я его убил!
   Судьба с тобою обошлась вот так,
   Я знал тебя, как ты искусен был
   В различных заклинаньях, но в бою
   Не мог ты силу проявить свою!
   39.
   Ведь ты не рыцарь, слушай же меня,
   Что здесь я вижу? Как произошло,
   Что ты теперь не проживешь и дня,
   Став жертвой гнева моего... какое зло!
   Но как могло оно произойти?
   Твоя ошибка здесь, моя вина?
   Хотел врага я своего найти,
   Убил же друга..." Только тишина
   Была ответом на слова его:
   Да, это смерть! И мага он оставил одного.
   40.
   Затем он к даме быстро подошел,
   А дама, удивления полна,
   Стояла - в заблужденье ее ввел
   Волшебник - но какой была цена!
   Погиб ведь тот, кто обманул ее,
   Да, такова расплата за обман,
   Но тут она внимание свое
   К невзгодам новым обратила: был ей дан
   Ужасный жребий: сарацин схватил
   Ее, и не спастись, а он столь злобен был!
   41.
   Но тут в слуге принцессы царский гнев
   Вдруг воспалился, негодуя, он
   Увидел, как, в нечестье преуспев,
   Ее хватает враг... тут, разъярен,
   Рванулся лев вперед, разинув пасть,
   На сарацина прыгнул, выбив щит,
   Щитом он завладел, но враг упасть
   И не подумал, не был враг убит!
   Атака льва смогла лишь гнев разжечь
   В том рыцаре: он щит вернул и вынул меч!
   42.
   Увы! Сколь слабым оказался зверь
   Пред этой силой: как сражаться с ней?
   Был рыцарь мощен, гневен и теперь
   Таких уж сильных не найти людей!
   Владел оружием прекрасно он,
   И потому так быстро в грудь вонзил
   Он льву свой меч - раздался только стон,
   Вошел меч в сердце - лев упал без сил
   И, видя смерть свою, вдруг зарычал:
   Жизнь из груди ушла, недвижим лев лежал!
   43.
   Но кто теперь принцессу защитит
   От грубости безбожного врага?
   Ее защитник на земле лежит,
   Надежды нет, но очень дорога
   Была б поддержка ей: она в плену,
   И враг, что хочет, может сделать с ней,
   Враг победил! И как ее одну
   Он оскорбляет: злостью своей всей
   Он на нее обрушился, и вот
   Добычей на коне она лежит, и от молитв лишь гнев его растет!
   44.
   И всю дорогу страшною тоской
   И жалобами грубый его слух
   Принцесса наполняет, но пустой
   Молитва оказалась - рыцарь глух,
   Хоть даже каменное сердце расколоть
   Могли бы жалобы ее в слезах,
   Надежды нет! Храни ее Господь,
   Ведь только ненависть в его глазах!
   Ее осел идет за нею вслед,
   Чтоб горе разделить: он добр, а рыцарь - нет!
   ____
   Конец третьей песни.