Пробуждение отрывок лето 2003

.........Она наслаждалась раскатами грома стоя на балконе, усыпанном листьями клена.
Легкое шифоновое платье дышало часто и прерывисто, как и его хозяйка, а бесстыжий осенний ветер так умело использовал ее беззащитность. Он прижимался щекой к ее тонким ногам, проходил по спине и с северной страстью  хватал за бедра, вызывая легкую дрожь. Он обрушивался сверху и в отчаянии отлетал прочь, с чувством досады и полной беспомощности перед ее красотой. Губитель и ревностный ценитель женской красоты, ветер, пролетал мимо и бился головой в стены и окна, не в силах привлечь ее мыслей к себе. Она не боялась ветра, не чувствовала его нервного дыхания в своих волосах, застыв мраморной статуей на ковре из листьев. Ее выдавал только неистовый блеск огромных карих глаз.

Сверкнула молния в пепельном мрачном небе.  Дождь все не начинался.
Она не чувствовала холода и цепких объятий  ветра, изнывавшего от тоски и страсти.
Ничто не могло отвлечь ее от мыслей. Она думала о том, кто глубокой занозой, царапал, но жил в ее сердце. Он спалил ее душу…
Кем был он, и нужны ли ему эти чувства?  Ведь он выбрасывал чувства людей в мусорную корзину. 
Он был из тех, кто никогда не останавливался – этакая машина по уничтожению чувств – давил, разрывал, комкал. Жил одним днем, высмеивая завтра и непомня вчера.
Лоскутное одеяло его жизни было таким пестрым, что чувства притуплялись, цвета перемешивались, все вокруг становилось опасно чернильно-черным. Непонимая, что ходит во мраке, он представлял себя солнцем, заставляя других купаться в лучах его несуществующего света, уничтожая противящихся.
Он так явно и открыто заявлял о себе беспощадно-стальным свечением в глубине зрачков, не согретых любовью.  И сейчас она отчетливо видела эти холодные глаза – клеймо человека нетерпящего возражений и не признающего………
Как жилось ему, человеку-камню, то скользкому и жалкому, то сухому и холодному, но непременно безразличному ко всему, что не касается лично его.
Он ненавидел чужое счастье и плевался злобой в ответ. Прорастал сорняками, пускал корни повсюду, пожирал и травил все вокруг.
 Ее кожа покрывалась пятнами, когда он проходил мимо.  Ее жизнь казалась бесполезной, когда он останавливался рядом. Откуда ему доставались силы и куда девались ее  при каждой встрече.
Сколько еще их, людей-камней в этом мире, наскакивая на которых разбиваешься в кровь.
Таким она видела его теперь, таким и был он на самом деле.

Кто-то стучал в дверь, беспрестанно звонил телефон, а ветер все не сдавался, пытаясь сорвать с нее платье.
 - Где же дождь? Где же дождь? Где дождь, - шептала она едва слышно.
Но вместо дождя полыхнула молния и срубила одним ударом стройный и радужный клен под окном. Он вскрикнул, захрипел и повалился на бок, как раненый в бою молодой воин.
И тут вдруг обрушился дождь. Он так зло барабанил по крышам домов, словно вражеское войско таранило крепость сотнями копий и стрел.
Внутри нее все сжалось, воздух сделался тяжелым.
 - Листья, листья, красные листья по всюду! Что-то должно случиться, – подумала она.
И вдруг ей стало невыносимо холодно, она промокла и устала. Ей было одиноко и хотелось горячего молока.
Она забудет. Она все забудет, она должна быть сильной. Лиловый – ее любимый цвет и она будет пить горячее молоко из лиловой кружки, чтобы все забыть.
Ветер смирился, и в последний раз заглянув в ее окно, полетел дальше.
«Какая она красивая»-  думали капли дождя, постепенно стихая от звуков ее голоса.

Больше не случилось ничего, а за бессонной, пахнущей озоном  и сыростью ночью пришло утро нового дня. Жаркое, душное, немного сонное и томное утро, но усталости она не чувствовала.
Где-то лилось вино, где-то слезы, а в открытое окно ее спальни, ослепленное резвящимся солнцем, вливалась непреодолимая жажда. В воздухе повисло предчувствие. Новый, непознанный день томился за дверью и терпеливо ждал своего часа.
Она открыла глаза цвета жженого сахара, зевнула раскрасневшимся ртом и, по-кошачьи прогнувшись, процарапала коготками на пастели невидимые полоски.
И утро случилось! Оно ворвалось с радостью и удовольствием, качнув шторами и прозвенев в хрустале люстры.
Ноги коснулись пола, воздух коснулся кожи, тело оделось в шелк и шорох, в бусы, браслеты, серьги и перстенечки.
Такой красавицы это утро еще не видело, и готово было бы захлебнуться от зависти, будучи женщиной, но утро – не женщина и даже не мужчина. А потому красота осталась совершенно безнаказанной и во всем блеске выпорхнула во двор.................
to be cont.