Эдмунд Спенсер. Песнь2 Легенды о Рыцаре Кр. Креста

 Песнь вторая легенды о рыцаре Красного Креста.
   
   Здесь с Правдой будет разлучен
   Наш рыцарь колдуном,
   И вместо Правды с ложью он
   Пойдет не тем путем.
   
   1.
   Но вот Возничий Севера в своей
   Великой колеснице подошел
   (Семь групп ее влекло вперед коней),
   К звезде недвижной, что хранит от зол
   Всех тех, кто с бездной спорит в темноте,
   Плывя в волнах и видя ее свет...
   Звезда для всех сияет в высоте,
   И в океан она не сходит, нет...
   И радостный петух вдруг возвестил
   (И это был лишь первый его крик),
   Что едет Феб, великих полный сил,
   На колеснице огненной, являя всем свой лик
   (Он на восточный холм спешит взлететь,
   Весь в гневе: время ночи умереть).
   2.
   Тогда пришли посланцы эти зла,
   Проклятый ложный сон, и дух, что дамой был,
   К хозяину, поведать про дела:
   "Успеха нет, одна лишь трата сил..."
   На что хозяин, в ярости своей,
   Поскольку ничего не удалось,
   Стал их пугать вдруг адской болью всей,
   Желая Прозерпины вызвать злость,
   Чтобы на духов эту злость наслать...
   Но после снова книги стал листать.
   3.
   Потом опять он эту даму взял,
   Ненастоящую, и вместе с ней
   Другому духу тело сквайра дал,
   Как будто юноша, что в похоти своей
   И в наслаждениях пустых проводит дни,
   Не думая о славе и боях,
   В кровать он положил их, и они
   В развратных стали утопать делах,
   Здесь, под покровом ночи, в тишине:
   Коварство увеличилось вдвойне!
   4.
   Затем он быстро, с преданностью ложной,
   Помчался к гостю своему, когда
   Тот крепко спал, забыв о всей тревожной
   Видений череде, и стал кричать: "Беда!"
   Как будто был старик напуган очень
   Явлением каких то адских сил,
   Он говорил: "Несчастный Лебедь, ночью
   Разврат здесь дело грязное вершил,
   Два негодяя скованы Венерой,
   И твоя дама, запятнав себя, была уж слишком смелой!
   5.
   Иди и посмотри..." Вскочил герой мгновенно
   С мечом в руке, и быстро с ним пошел,
   Старик же показал, где, потаенно
   Разврат свою игру бесстыдно вел,
   Там пара ложная в соитии нечистом
   Вся в похоти тонула, и ее
   Увидел рыцарь, в гневе своем быстром
   Забыв благоразумие свое...
   Он их убить хотел, здесь, на постели,
   Но стариком был остановлен - еле-еле!
   6.
   Вернувшись к ложу сна с тоскою дикой,
   И потрясенный тем, что видел он,
   Не мог он спать, ведь глубиной великой
   Презренья дух его был поглощен,
   Он к жизни чувствовал лишь отвращенье,
   Столь долгой ночью сильно тяготясь...
   Но вот идет последнее мгновенье
   Всей ночи - лампа Веспера зажглась!
   Пришел рассвет, и рыцарь встал с земли:
   "Эй, карлик, приведи коня!" - и нет их уж в дали...
   7.
   Устав от ложа старого Титона,
   Вот фея утра мантией своей
   Пурпурным сделала цвет небосклона,
   (Холмы в тумане стали чуть видней),
   Тогда принцесса встала ото сна,
   Покинув свой смиреннейший альков,
   Но рыцаря не видит здесь она,
   А карлик, что ее был ждать готов
   Всегда, везде, куда же делся он?
   О ужас! И ее раздался громкий стон.
   
   8.
   Тогда она на ослике своем
   Поехала за ними, но куда!
   Ведь рыцарь, гневом сумрачным влеком,
   На скакуне умчался без труда,
   А догонять его - лишь трата сил!
   Но дама все же рыцаря искать
   Отправилась, свой устремляя пыл
   На тщетный поиск - снова и опять!
   Всё осмотрела - каждый холм и лес,
   Но нет, ее любимый вдруг исчез!
   9.
   А Архимаго хитрый, видя, как
   Расстались его гости, и одна
   Принцесса Уна погрузилась в мрак
   Лесов глухих, своей тоской полна,
   Хвалить стал черное искусство зла,
   Что подчиняет чистые сердца,
   Но тут другая мысль к нему пришла,
   Как уничтожить Уну до конца,
   Ее он ненавидел как змею,
   И в бедах Уны радость он черпал свою!
   10.
   Тогда решил он образ изменить,
   Искусство это запросто могло
   Его в кого угодно превратить,
   Второй Протей! И так творил он зло.
   То рыба в озере, а то сова,
   Теперь лиса, и тут же как дракон
   Он падал сверху, и тогда едва
   Спокойным оставался даже он
   (Себя боялся часто злой старик,
   Столь страх пред тайной трав и колдовства велик!)
   11.
   Теперь же образ рыцаря принять
   Решил колдун, обманутого им,
   Доспехи начали на нем сиять
   И щит серебряный с крестом святым,
   И крест кровавый на груди его
   (Груди трусливой) также воссиял,
   Спадали волосы до плеч, и своего
   Он гостя в точности в тот миг напоминал,
   Когда свободно на коне сидел,
   Сказали б вы: Святой Георгий это был, святых вершитель дел!
   12.
   Но рыцарь сам, тот, чей он образ взял,
   Георгий истинный, был далеко,
   Герой от своих мыслей убегал,
   И страхов ревности, что глубоко
   Вонзились в грудь ему и прочь влекли,
   Но тут он видит: на пути его
   Безбожный сарацин стоит вдали,
   В доспехах полных, тот, кто никого
   Не почитал: ни Бога, ни людей,
   Щит с надписью "санс фой" держа рукой своей.
   13.
   С ним спутница прекрасная была,
   В накидке алой, что волшебный свет
   От золота, камней вокруг лила,
   В Персидской митре, и дороже нет
   Алмазов и корон на митре той,
   (Подарки от поклонников ее),
   Был конь под ней в попоне дорогой,
   Что как волна лилась, и острие
   На каждой кисти было золотым,
   И в колокольчиках узда - ажурна, словно дым.
   14.
   Беседой нежной, ветрено-живой
   Она героя своего в пути
   Пыталась забавлять, как вдруг на бой,
   Подняв копье, наш Эльф решил пойти,
   И женщина забыла обо всем,
   И отошла, чтоб рыцарю ее
   Возможность дать сразиться со врагом
   (Ведь близок враг), а сарацин свое
   Геройство захотел ей показать,
   Чтоб ее сердцем лучше завладеть,
   Коня пришпорил он, и тот скакать
   Вдруг стал вперед, да не скакать - лететь!
   И как скакал он - кровь лилась со шпор,
   След по дороге шел - был рыцарь скор!
   15.
   А Рыцарь Красного Креста, увидев, как
   Коня пришпорив в ярости своей,
   К нему на всем скаку несется враг,
   Склонил копье и в бой пошел скорей,
   Сошлись они, столкнулись, и тогда
   Их кони дальше не смогли идти,
   Но удивленно встали, ведь всегда
   Победа их ждала на их пути,
   Но не теперь, а рыцари тот град
   Сдержав ударов, отошли назад.
   16.
   Как два барана, в гордости своей,
   Решая, в стаде главным быть кому,
   Лоб в лоб столкнувшись мощью своей всей,
   Рога к рогам, дерутся, своему
   Сопернику победу не отдав,
   Застыли в удивлении они,
   У каждого - крутой и смелый нрав,
   И так они, застыв, стоят одни,
   Забыв и о победе, обо всем...
   Вот так и рыцари, недвижны, как скала, стоят вдвоем!
   17.
   Тут Сарацин, ударом потрясен,
   Схватил свой меч и ринулся вперед,
   На рыцаря, но выпад отражен,
   И тот удар наносит в свой черед.
   Да, силы их равны, и взгляд уже
   Жестокий места ищет под удар,
   Но каждый твердо встал на рубеже,
   Где и стоял, и словно бы пожар,
   Как бы огонь, идет от их щитов,
   И кровь окрасила собой траву лугов!
   18.
   "Проклятый крест, - сказал вдруг Сарацин,-
   Когда б не он - ты бы погиб давно,
   Ведь он удар отвел уж не один,
   И спас тебя, но слушай, все равно
   Тебя смогу я наконец достать,
   Так, берегись..." И Сарацин в тот миг
   Удар внезапно свой нанес опять,
   И прямо в грудь! Напор был столь велик,
   А ярость столь страшна, что от брони
   Отпал кусок... О рыцаря, Господь, сегодня сохрани!
   19.
   И щит упал, но рыцарь уцелел,
   Тут ярость благородная его
   Вдруг возродилась - для достойных дел,
   Шлем поразил врага он своего,
   И сталь рассек, и голову пробил,
   И Сарацин на землю вдруг упал,
   Ее целуя из последних сил,
   Как мать свою, был рот от крови ал,
   Могилу он приветствовал свою,
   И дух ушел, так он погиб в бою!
   20.
   А женщина, увидев, что ее
   Герой упал, как остов старых стен,
   Не стала горе проявлять свое,
   Но побежала, быстро, чтобы в плен
   Ей не попасть, но рыцарь поскакал
   За ней скорей, сказав, чтоб этот щит-
   Трофей победы - карлик с собой взял,
   (Ведь рыцарь славный был в бою убит),
   Ее нагнал он быстро, и затем
   Сказал: "Не бойся ничего, совсем!"
   21.
   Она же, с опечаленным лицом,
   Так, обернувшись, молвила в тот миг:
   "О рыцарь, пощади, лишь об одном
   Тебя прошу я: рок меня настиг,
   Дай мне защиту, женщине простой..."
   Ее смиреньем сильно удивлен,
   (Все в ней дышало дивной красотой,
   И благородством), так сказал ей он:
   "О женщина, отбрось все страхи прочь,
   Кто ты, откуда, как тебе помочь?"
   22.
   Тут дама, вся в слезах, сказала: "Я
   Лишь женщина несчастная, теперь
   (О час проклятый)- пленница твоя,
   Но было время лучшее, поверь!
   (Хотя что толку в этом, всё одно)
   О гнев небес! Под власть твою они
   Меня отдали, но (и как давно!)
   Я в жизни знала и другие дни,
   Отец мой, император, трон воздвиг
   Над Тибром мощным, был он столь велик!
   23.
   Меня, свою единственную дочь,
   В цветенье первом юности моей
   Он Принцу обещал, (как превозмочь
   Тоску мне эту?)- не было сильней,
   Умней, прекрасней юноши, и он
   Был очень добр и ласков, и его
   В наследство ожидал великий трон,
   Но тут отец мой в руки одного
   Врага попал и сразу был убит
   (До свадьбы нашей)... скорбь мой дух хранит!
   24.
   Но после его тело (только как,
   Не знаю я) сокрыли от меня,
   Когда же я узнала, что за мрак
   Мне лег на сердце, и с того вот дня
   Я все хожу в тоске своей большой,
   Хожу по свету, чтобы отыскать
   Мне труп отца - и дать ему покой,
   Уж много лет, что тут еще сказать?
   Вдова и девушка, и ранено мое
   Больное сердце, словно лань: любви в нем острие.
   25.
   Однажды этот гордый Сарацин
   Меня увидел и с собой увел,
   И все-таки пугаться нет причин:
   В мой форт он входа так и не нашел,
   (В тот форт, что женщины сильней всего хранят)
   Здесь он лежит, в позоре, недвижим,
   Когда же был он жив, то гордый взгляд
   Бросал он всюду, именем своим
   Гордясь без основания: Санс фой
   Его так звали, трое было их,
   Три брата, был он старший, а другой,
   Санс джой - был младшим, злобных дел таких
   Никто не совершал еще нигде,
   И средним был Сан слой,- о, быть беде!
   26.
   Теперь живу я без друзей, одна,
   В несчастье горьком, имя же мое -
   Фидесса бедная, и молится она:
   Зла мне не делай, если ты свое
   К добру благое сердце не склонил..."
   Ее он слушал, сдерживая боль,
   Глаза впивались, сколько было сил,
   В ее лицо, а уши, что дотоль
   Не слышали такого, - в слов поток...
   От этих слов гранит бы плакать мог!
   27.
   Он ей сказал: "Не бойся ничего,
   Ты друга нового сегодня обрела,
   Врага же потеряла своего,
   И лучше друг, чем тот, кто хочет зла..."
   Узнав, что ей не причинят вреда,
   Она, смиренно взоры опустив,
   Тем самым как бы говорила: "Да,
   Я доверяю..." Тут, коней пустив,
   Они поехали вперед: он показать
   Хотел веселье, но неловко было им, что тут сказать?
   28.
   Так очень долго ехали они,
   Пока, устав от своего пути,
   Не подошли к спасительной тени
   Деревьев, что старее не найти,
   Два дерева, покрыты мхом, стоят
   Здесь, у дороги, шелестя листвой,
   К ним привлечен их утомленный взгляд,
   Хотя пастух здесь вряд ли на покой
   Остановиться мог, и флейты звук
   Его здесь не звучал - веселья друг.
   29.
   Но рыцарь наш, увидев только их,
   Прохладной тенью сильно привлечен,
   К ним поскакал, ведь Феб коней своих
   Погнал наверх, и с колесницы он
   (От огненных колес ее) метал
   Лучи, что все сжигали на земле,
   Никто не смог бы выдержать накал
   Такой жары, а здесь, в прохладной мгле
   Они надеялись спокойно переждать
   Часы жары - и после - в путь опять.
   30.
   Вниманья знаки начали они
   Оказывать друг другу, и герой
   Решил, что даже в прошлом, во все дни
   На свете дамы не было такой,
   Как это показать? Стал думать он,
   Затем придумал: надо из ветвей
   Гирлянду сделать - но раздался стон,
   (Стон, столь печальный в горести своей),
   Когда он ветвь пытался отломить,
   И кровь закапала - о, как здесь быть?
   31.
   И жалобно вдруг кто-то произнес:
   "О рыцарь, подожди, не надо рвать
   Руками мое тело, ведь оброс
   Я этой оболочкой, и, как знать?
   Случиться то же может и с тобой,
   Беги отсюда поскорей, сейчас,
   Моя любимая стоит со мной,
   Несчастны мы, надежды нет для нас!"
   Наш рыцарь в удивлении застыл,
   И дыбом волосы -столь он испуган был!
   32.
   Но, наконец, когда постыдный страх
   Он смог преодолеть, его же дух
   Вновь пробудился, он в таких словах
   Ответил: "Может, изменил мне слух?
   Но все равно... наверно, дух ночной
   Из озера ЛимбО мне голос шлет,
   Иль из бесплотных кто-нибудь другой,
   Из тех, кто по эфиру свой полет
   В проклятье совершает, ну и что ж?
   Быть может, эти стоны - просто ложь?"
   33.
   "О нет, не ложь! (вновь голос простонал)
   Я не проклятый дух, а человек,
   Фрадубио, что деревом вдруг стал,
   (И будет деревом, наверно, весь свой век),
   Жестокой ведьмой проклят был я так,
   И здесь оставлен, на равнине, что б
   Нести несчастья своего здесь знак,
   От ветров северных трясет меня озноб,
   И Солнце вены мои сушит в зной,
   Страдаю я, хоть деревом кажусь, о рыцарь мой!"
   34.
   "Скажи же мне, Фрадубио, тогда,
   Кто эту форму смог тебе придать?
   Мы помощь обретаем без труда,
   Когда хотим о горе рассказать,
   Но если мы молчим, тогда тоска
   Еще сильнее сердце нам язвит,
   Огонь мы так же тушим, и рука
   Помощника нас быстро исцелит".
   "Дуэсса вероломная, она
   Своим искусством рыцарям вредит, не зная сна!
   35.
   В расцвете юности, когда мой пыл
   Огонь любви и радость битв зажег
   Впервые в моем сердце, жребий был
   Мне дан такой: я нес любви росток
   К прекрасной Даме, к той, что видишь ты,
   Сейчас как дерево стоит она,
   Но не было на свете красоты,
   Что превзошла б ее, она была одна.
   Раз я скакал с ней в поле, рыцарь вдруг
   Подъехал с дамой к нам, Дуэсса то была в обличье светлом, друг!
   36.
   И этот рыцарь думал, что его
   Возлюбленная ложной красотой
   Всех превосходит дам, и своего
   Не стал менять он мненья - будет бой!
   Ведь утренней звездой сияла здесь
   Моя любовь, на битву мы пошли,
   Его хотел я поубавить спесь,
   Удар копьем - и он лежит в пыли!
   Да, такова война... и как трофей
   Досталась дама мне его, что делать с ней?
   37.
   Итак, две дамы были предо мной,
   Прекрасны обе, истинно - одна,
   Как мне решить, кто выше красотой?
   Так день прошел: какая мне нужна?
   Гирлянда роз тому, кто победил,
   Но победили обе, думал я,
   В сомнении большом тогда я был,
   Фрелисса, дама первая моя
   Была, казалось, красотой самой...
   Но и Дуэсса ложная казалась неземной!
   38.
   Тогда проклятой ведьме вдруг пришла
   Такая мысль: чтоб чашу наклонить
   Весов сомнений вниз, к себе, дела
   Нечестные ей надо совершить,
   Своим искусством адским тут она
   Вдруг вызвала покрывший всё туман,
   Затмился день, и, очернив сполна
   Лицо соперницы, вдруг взвился ураган.
   Луч яркий красоты погиб тогда
   Моей возлюбленной, а ведьма засияла, как звезда!
   39.
   Тут ведьма закричала: "Фу! Позор!
   Открылось всё, ты ложной красотой
   До этого мужской смущала взор,
   Убей ее, и мы уйдем с тобой!"
   Я и хотел убить ее, слова
   Проклятой ведьмы выслушав в тот миг,
   Презренья был я полон, но едва
   Занес я руку, как раздался крик
   (Крик ведьмы): " Рыцарь, о, оставь её!
   Она вдруг стала деревом, уж получив своё!"
   40.
   Дуэсса дамой сделалась моей,
   В неведенье я этому был рад,
   Пока в светлейший из весенних дней
   Не бросил на нее я тайный взгляд
   (Тот день расплатой нечисти грозит),
   Ее я облик истинный тогда
   Увидел - гадкий, непристойный вид,
   Она лежала в ванне, и вода
   Несла в себе душицу и тимьян,
   Старуха скверная, и скверен твой обман!
   41.
   И тела части нижние ее
   Бесформенны, ужасны были все
   (Вода скрывала их), но бытие
   Теперь лишь только в истинной красе
   Такую гадость вдруг узреть смогло...
   Решил я быстро общество такой
   Оставить твари (хоть бы повезло!)
   Был нужен случай - ждал я, сам не свой,
   Ведь если догадается она,
   Придет беда, и, может, не одна!
   42.
   И догадалась эта тварь, но как?
   К ней отношенье я переменил,
   И сонной ночью, спрятавшись во мрак
   Она меня (исчадье адских сил!),
   Когда я спал, обмазала всего
   Какой-то смесью из зловещих трав,
   Тут мои чувства, все до одного,
   Мне изменили, а она, подняв
   Меня, скорей к любимой отнесла,
   Здесь, как деревья, мы стоим: впустую жизнь прошла!
   43.
   "Но как же долго, - Эльф его спросил,-
   Сидите вы в темнице этой с ней?"
   "Не знаю, но нам надо, чтоб омыл
   Живой водой нас кто-то из друзей,
   Колодец есть такой, и нам дано
   Условие вот это..." - "Где же мне
   Найти его?" - "Нет, рыцарь, суждено
   Стоять нам здесь, в зловещей тишине,
   Пока судьба и время смогут нас
   Освободить - всё, кончен мой рассказ!"
   44.
   Дуэсса вероломная, теперь
   Возвышенной Фидессой хитро став,
   Конечно, знала это всё, поверь!
   Но рыцарь наш, тоске себя предав,
   Увидел, как стекала кровь с сука,
   И, чтобы неповинным быть в крови,
   Комочек глины взял он и слегка
   Ее нанес на рану: "Друг, живи!" -
   Так он сказал, но дама его вдруг
   Упала замертво - столь сильным был испуг!
   45.
   Казалась мертвой его дама, но
   Притворным был, конечно, этот страх,
   Как будто бы ей было не дано
   Знать всё, что было, - о своих делах!
   Заботливо наш рыцарь ее стал
   И торопливо в чувства приводить,
   Вдруг веки дрогнули и приступ спал,
   В сознанье стала дама приходить,
   Он целовал так искренне ее,
   И посадил на лошадь, чтоб спасти сокровище свое!
   _____
   
   Конец второй песни.