Эдмунд Спенсер. Песнь1 Легенды о Рыцаре Кр. Креста

 

   Посвящение.
   Высочайшей, могущественнейшей и величественнейшей Повелительнице, известной своей святостью, добродетелью и всевозможными благоприятными качествами Елизавете, милостью Божией королеве Англии, Франции, Ирландии и Шотландии, защитнице истинной веры и прочее... от ее самого недостойного слуги Эдмунда Спенсера, осмеливающегося с полным смирением предложить, освятить и посвятить свои творения жизни вечной в немеркнущих лучах ее славы.
   
   Первая книга "Царицы Фей", содержащая легенду о рыцаре Красного Креста, или апофеоз Святости.
   
   
   Вступление.
   
   1.
   Веленье времени не в силах превозмочь,
   Я долго прятался под видом пастуха,
   Теперь же я отбрасываю прочь
   Простой рожок и красотой стиха
   (Стиха, которому с трубой сравненье дам)
   Прославлю рыцарей и их прекрасных дам,
   Людей, чья слава долго так спала
   В забвенье тягостном, но муза мне даёт
   Приказ такой: чтоб спала эта мгла
   С преданий древних: их пришёл черёд.
   
   2.
   О сделай так, главнейшая из всех
   Муз девяти священная жена,
   Чтоб с новобранцем был твоим успех
   И твой указ он выполнил сполна,
   И извлеки старинный свиток ты
   Из вечных тайников своих на свет,
   (Что спрятан всё еще от суеты
   Времен иных, - в нём столько страшных бед
   Описано, что принц изведать смог,
   Принц Англии - ища любви залог,
   Ища по свету Танаквилл свою:
   Тоскую я об этом - и пою.
   3.
   Венеры сын, у Зевса нет других
   Таких же страшных и коварных слуг,
   На рыцаря напал ты, и мой стих
   Расскажет всё - отбрось теперь свой лук
   И мне на помощь с матерью приди,
   Придите оба - ведь огонь горит
   У рыцаря уже в его груди,
   И Марса попрошу, но только спит
   Пусть злоба кровожадная его:
   Веселья жду от Марса одного.
   4.
   И вместе с вами пусть придёт она,
   Богиня светлая как свет небес,
   Твоею милостью цветёт страна,
   Великий остров, чудо из чудес,
   Твоя страна, и ты свой свет как Феб
   Над миром льёшь, так пусть же этот свет
   Даст силы глазу, что почти ослеп,
   И вознесёт мой ум туда, где нет
   Его природных слабости оков:
   Прошу, внемли созвучьям моих слов.
   _____
   
 Песнь 1.
   
   Здесь тот, кто Святости блюдёт великий, чистый дух,
   Дух Заблужденья разобьёт, потом об этом слух
   До Лицемерья долетит, и чтобы обмануть
   Его, в свой дом оно ему указывает путь.
   
   1.
   Великий рыцарь всё вперед скакал,
   В могучие доспехи облачён,
   И щит на солнце серебром сверкал,
   Следами битв прошедших испещрён,
   И всё-таки ему ещё пока
   Не доводилось драться на полях,
   Удила конь кусал исподтишка,
   Кипела злость в его больших зрачках,
   Но всё же рыцарь справиться мог с ним,
   Как тот, кто в правду для побед храним.
   2.
   Был знак кроваво-красного креста
   Начертан смело на груди его:
   Чтил память он умершего Христа,
   Единственного Бога своего,
   И как живому он ему служил,
   И на щите такой же символ был,
   Залог надежды вечной и благой,
   Лишь в ней одной он помощь обретал,
   В поступках и словах всегда прямой,
   И всё ж печали дух его сковал,
   Но не боялся рыцарь ничего,
   Наоборот: боялись все его.
   3.
   Великой целью рыцарь был влеком,
   Он волю Глорианы исполнял,
   Царицы славной; ни о чём другом
   Он в этот миг совсем не помышлял,
   Её лишь милость, но ему в бою
   Скорее надо было доказать
   Могущество и преданность свою,
   Убив врага, чтоб мощь свою познать,
   Убив дракона страшного и так
   Всем показать избранья высший знак.
   4.
   За ним на белом, словно снег, осле
   Поодаль - дама ехала одна
   (Была её сильнее белизна),
   Но спрятана была она во мгле
   Одежды траурной, как будто скорбь жила
   В ее душе - заботы тайной знак,
   Сидеть в седле она едва могла,
   Тоска в ней внешне проявлялась так,
   И в след на привязи бежал легко
   Ягненок белый, словно молоко.
   5.
   И в жизни, и в душе она была
   Такой же чистой, как ягненок тот,
   Свой род от королей она вела,
   И очень древним был великий род,
   Ведь раньше и Восток и Запад все
   Указы их смиренно выполнял,
   Был мир подвластен им во всей красе,
   Пока его у них не отобрал,
   Изгнав их всех, ужасный, страшный зверь,
   Но, может, рыцарь отомстит теперь?
   6.
   За нею карлик медленно бежал,
   Уже отстав порядком на пути,
   Наверно, он мешок нести устал
   С её вещами, но теперь пойти
   Был должен дождь, внезапно тучи весь
   Закрыли небосвод, и Зевс скорей
   Стал гнев свой изливать суровый здесь,
   Дождь он послал возлюбленной своей,
   И всё живое спряталось тогда,
   А наша пара - ей идти куда?
   7.
   Где бы укрыться от дождя скорей?
   Тут вдалеке он рощу увидал
   И с радостью под сень ее ветвей
   Со спутницею рыцарь поскакал.
   А роща так по-летнему густа,
   И все деревья рвутся в высоту,
   Их тени покрывают все места,
   И свет небес не входит в рощу ту,
   И нет звезды такой, чтобы смогла
   Пробиться сквозь завесу листьев тех,
   Дорожка в глубь их рощи повела,
   Укрыться здесь им можно без помех.
   8.
   И с радостью поехали вперёд
   Они, внимая сладким песням птиц,
   Что прятались здесь от потоков вод,
   Пред злобой неба не склоняясь ниц.
   Они дивились лесу, глядя, как
   Уходят в высь вершины сосен всех,
   Как кедры гордости хранят здесь знак,
   Как повилика вяжет без помех
   Могучих вязов серые стволы,
   Как тополь тут растёт всегда живой,
   Осины для печей и для золы
   Росли здесь тихо, дуб же вековой,
   Великий царь лесов, стоял один,
   И можжевельник, что пойдет в камин,
   9.
   А также лавр, венчающий героев,
   И пихта, слёзы льющая давно,
   И ивы скорбь: ей жаль любви изгоев,
   Орешник - помощь тем, кто пьет вино,
   А из березы - стрелы делать можно,
   И белые одежды - изо льна,
   А рану мирры просто невозможно
   Ни залечить и ни унять сполна...
   И бук воинственный, и ясень нездоровый,
   Олива плодовитая, и с ней
   Платан огромный, белый дуб суровый,
   Мечта всех резчиков, и клен, что у своей
   Не знает древесины мест здоровых...
   Как много впечатлений было новых!
   10.
   Приятно было им на всё смотреть,
   Разнообразя путь свой наблюденьем,
   Пока дождя не спала круговерть,
   Пора назад, но было провиденьем
   Назначено им заблудиться здесь,
   Свою дорогу распознать так трудно!
   Дорогами был лес наполнен весь,
   И путались они в них поминутно,
   Чем дальше в глубь, тем ближе выход им
   Казался; так они скитались вместе,
   Сомнением встревоженный своим,
   Остановился рыцарь здесь, на месте
   И думать стал: "Куда же ехать нам?
   Ответ на это я навряд ли дам!"
   11.
   В конце концов решив вперед скакать,
   Чтобы найти вход, выход - что-нибудь,
   В глубь чащи они двинулись опять,
   Избрав из всех широкий самый путь.
   И этот путь их наконец привел
   К пещере страшной темной пустотой,
   Герой наш поскорей с коня сошел,
   Кругом пещеры лес стоял густой,
   И дал копье он карлику, чтоб тот
   Его держал, а сам пошел вперед.
   12.
   (Копье пока не нужно было), но
   Ему сказала дама: "Рыцарь, стой!
   Узнать беду нам сразу не дано,
   Что ждет нас здесь, теперь, в глуши лесной?
   Ведь место дикое, неведомое нам,
   Опасность, может быть, таится тут,
   Предчувствую я что-то, ведь глазам
   Узреть опасность - часто тяжкий труд,
   Огонь без дыма иногда горит,
   И разглядеть не можем мы порой
   Подвох опасный, разум говорит:
   "Постой немного, подожди, постой!"
   Ей рыцарь отвечал: "Что за слова!
   С позором мне от тени отступить?
   Я уважать себя смогу едва,
   И как мне дальше можно будет жить?
   Нет, добродетель свет в себе несет,
   Что тьму любую без труда пробьет!"
   13.
   "Но (был ответ), опасность знаю я
   Гораздо лучше, что таится здесь,
   Хоть вряд ли гордость вынесет твоя
   Отход с бесчестьем, но, попробуй, взвесь
   Всё то, что ждет тебя, на разума весах,
   Ведь ногу задержать ты можешь все ж,
   Входя в ворота, если на словах
   Тебе все объяснят, и ты поймёшь.
   Здесь Заблужденье страшное живёт,
   Всем ненавистное... "О, не ходи вперед!"
   14.
   (Так карлик закричал ему во след),
   Но рыцарь молодой сильней вскипел,
   И к той пещере, где не виден свет,
   Он подошел и смело посмотрел,
   В нее он посмотрел, и что же там?
   Он в отблеске доспехов увидал
   Такого монстра! Да, его глазам
   Открылось страшное: во тьме лежал
   Ужасный зверь: верх - женщины, а низ,
   Низ от змеи, и мрак над всем навис!
   15.
   В грязи она лежала, на земле,
   В пещеру вход собой загородив,
   Своим хвостом с шипами, и во мгле
   Был вид их страшен; мать свою обвив,
   Ее детеныши все жались к ней,
   (Их тысяча была), к ее сосцам,
   И пили яд у матери своей,
   Но вдруг ударил свет по их глазам,
   Который от доспехов исходил:
   Все в рот полезли к ней, что было сил.
   16.
   А мать их тут же прянула вперед,
   Из логова ужасного - на свет,
   Раскрыв свой страшный, ядовитый рот,
   Извилистый за ней тянулся след.
   Оглядываться стала вдруг она,
   И видит - рыцарь перед ней стоит
   В доспехах боевых, но как страшна
   Была ей радость дня - как смерти вид.
   Хотелось ей вернуться вновь во тьму:
   Был мир ей страшен, и она - ему.
   17.
   Увидев это, Эльф бесстрашный в миг,
   Как лев на жертву, прыгнул на нее,
   Одним прыжком он эту тварь настиг,
   Не дав уйти ей в логово свое.
   Тогда, от ярости издав ужасный рев,
   Она, чтобы героя напугать,
   Свой хвост в шипах подняв до облаков
   Ему ударом стала угрожать.
   Но тут удар бесстрашно рыцарь свой
   Ей в голову нанес - своей рукой.
   18.
   Удар ее совсем ошеломил,
   Но ярость ей горячая дала
   Так много новых, неизвестных сил,
   Что тело она вновь поднять смогла
   И, сжавшись в кольца, сделала прыжок,
   Внезапно тело рыцаря зажав
   В своих объятьях, так, что он не смог
   И шевельнуться, в этот плен попав.
   О Боже, помоги тому, кто так
   В оковах Заблужденья видит мрак!
   19.
   Тут дама опечаленно ему
   Сказала: "О послушай, рыцарь мой!
   Будь верен назначенью своему,
   И, слабость отогнав, продолжи бой!
   Убей ее, не то она убьет
   Тебя сейчас!" Все силы снова он
   Собрал в тот миг, чтобы ослабить гнет
   Ее оков, что шел со всех сторон,
   И руку он свою освободил,
   Сдавив ей глотку: гнет ослаблен был!
   20.
   Но тут она из пасти изливать
   Потоки яда стала на него,
   Чтоб перевес ей получить опять
   В таком бою, и яда своего
   Она так много вылила, и в нем
   Так много было мяса и комков
   Какой-то плоти, пахнущей гнильем,
   Что рыцарь бой прервать уж был готов,
   Ей спину показав, ведь запах шел
   Ужасный от блевотины ее
   (Кто б силы это вынести нашел?)
   Лягушки, жабы, черви - все свое
   Прибежище в блевотине нашли,
   А запах чувствовался и вдали!
   21.
   Когда отец Египта, древний Нил
   Все заливает в гордости своей,
   С его волнами плодородный ил
   Приходит на долины, и полей
   Не видно больше - лишь вода одна,
   Но вскоре он отходит, за собой
   Оставив грязь, что он принес со дна
   И в ней плодится странных тварей рой,
   Они и самки, и самцы в одном,
   И в месте не увидишь их другом!
   22.
   Таких же тварей рыцарь увидал,
   И вынести их запаха не смог,
   Он ослабел, и спал его накал,
   Желанье драться, истинный залог
   Победы верной, гидра поняла
   Все это и немедленно ему
   Удар другой коварно нанесла:
   Как будто адскую оставив тьму
   Все выродки ее пошли вперед,
   А кто всех этих монстров перечтет?
   23.
   И все же не смогли они вреда
   Серьезного герою нанести,
   Так с пастухом случается, когда
   Не хочет он с горы своей сойти
   В прекрасный вечер, глядя на закат
   И глядя на стада свои внизу,
   А комары меж тем к нему летят
   И докучают писком: зу-зу-зу,
   И жала они слабые свои
   Пытаются в него скорей вонзить,
   Что, испугается он их семьи?
   Такого попросту не может быть!
   Он просто их рукой проворной всех
   Стряхнет и всё, - без мыслей, без помех!
   24.
   Так, окруженный гадостью такой,
   Стыдясь скорее их, но не страшась,
   Без гнева сильного пошел он в бой,
   Победу сразу обрести стремясь,
   Или, быть может, смерть, но только он
   С такою силой ей нанес удар,
   Что стал исход всей битвы вмиг решен,
   Кровавый вдруг над ней поднялся пар,
   (От тела, полного грехом, пар исходил):
   Он голову ей снес, и кровью всё залил.
   25.
   Ее потомство всё сбежалось вмиг
   Сюда, скорее, к матери своей,
   Её страданий был огонь велик,
   И монстры все опять хотели в ней
   Свое прибежище скорей найти,
   Но голова валялась где-то там,
   И не было к спасению пути,
   Тогда они, подняв ужасный гам,
   Из раны кровь ее все стали пить:
   К ней смерть пришла, а им хотелось жить.
   26.
   Так рыцарь с удивлением смотрел
   На то, как эти твари мать свою
   Сожрать пытались; о какой удел!
   Все, головы подставив под струю,
   Пытались жажду утолить, но их
   Вдруг животы раздулись, и тогда
   Постигла кара грешников таких,
   От жадности пришла на них беда:
   Они полопались, и их кишки вперед
   Полезли все, да, нечего сказать!
   Конец достойный тем, кто жадно пьет
   Кровь той, кого они же звали: "мать".
   "Мой враг убил себя сегодня сам,-
   Подумал рыцарь,- слава небесам!".
   27.
   К нему скорее дама подошла,
   Что издали на бой смотрела тот,
   И так сказала: "О, теперь смогла
   Я убедиться, ты лишь мой оплот.
   Прими же поздравления мои,
   Ведь под счастливой ты рожден звездой!
   Враги без жизни все лежат твои,
   И подвиг совершил ты непростой,
   Великий подвиг, и достоин стал
   Своих доспехов, на враге таком
   Ты силу свою в битве доказал,
   И славы вкус теперь тебе знаком.
   Хоть это первая, но множество других
   Придет побед - я радуюсь о них!"
   28.
   Затем он снова на коня вскочил,
   И дама сзади, на осле, за ним
   Поехала, найти, где выход был,
   И двигались они путем одним:
   Путем, что был всех шире и видней,
   И отклонений никаких они
   Не допускали, чтоб прийти скорей
   К концу дороги, тонущей в тени,
   В тени деревьев сумрачных, и лес
   Вдруг кончился, о небо, наконец!
   (Господь помог им снова свет небес
   Увидеть, и - геройских жар сердец! -
   Наш рыцарь снова сразу стал искать,
   Какой бы подвиг совершить, - опять!
   29.
   Тут, наконец, увидели они,
   Что по дороге старец шел один,
   Весь в черном и босой, из тех, что дни
   Свои проводят с богом до седин,
   Отшельник это был, и с ним была
   Святая книга, к поясу её
   Он привязал, и добрые дела
   Нашли в нем отражение своё,
   Серьезен был на вид он и угрюм,
   Глаза с печалью к низу опустив,
   Он шел, святых не прерывая дум,
   Молитвенный твердя речитатив,
   И часто в грудь себя он бил, и так
   Раскаянья, казалось, нес он знак.
   30.
   Как должно рыцарю с поклоном он
   Приветствие свое адресовал,
   И рыцарь также возвратил поклон,
   И после старца спрашивать он стал,
   О том, что происходит здесь и чем
   Помочь он мог бы людям, что в беде...
   На что ответ был: "О, ведь я совсем
   Не знаю ничего, и я нигде
   Пожалуй, не хожу, лишь у себя
   В пещере тайной день и ночь сижу,
   (Старик я глупый), о былом скорбя,
   Все с четками в раскаянье твержу:
   О Господи, прости грехи мне все!
   А мир - запретен мне в своей красе!
   31.
   Но если все же хочется узнать
   Тебе о том ужасном, что вокруг
   Творится здесь, то слушай, здесь опять
   Бушует зло, не покладая рук.
   Здесь человек ужаснейший живет,
   И с ним беда приходит за бедой,
   Стране он этой только смерть несет,
   Закон здесь устанавливая свой.
   Я покажу тебе его жильё:
   Позор для рыцарей, что дело продолжает он своё!
   32.
   В дали от этих мест, в глуши лесной,
   Живет он, и другим там хода нет,
   А если кто-то всё-таки порой
   Там и пройдет, то встретит столько бед..."
   "Но,- дама говорит,- подходит ночь,
   И вижу я, что очень ты устал,
   Мой рыцарь, и тебе теперь помочь
   Лишь сможет сон, убрав страстей накал,
   Ведь и могучим людям нужен сон,
   И Солнце своих бешеных коней
   Как вечер - сразу же ведет в загон,
   И было так от самых первых дней.
   Оставит в океане их оно,
   Чтоб отдых было им вкусить дано.
   33.
   И ты так вместе с Солнцем отдохни,
   Мой господин, а утром, с новым днем,
   Работу новую скорей начни,
   Ведь сон ночной даст сил тебе потом,
   И утро мудреней, как говорят..."
   "Да, рыцарь, это стоящий совет,-
   Промолвил старец,- дни тебе продлят
   Советы мудрые (ценней их нет),
   И быстро до победы доведут,
   Но день проходит, и тебе сейчас
   Найти так надо временный приют,
   Пойдем ко мне, там место есть для вас.
   И рыцарь вместе с ним пошел скорей
   К его лачуге, чтоб остаться в ней.
   34.
   Приют был тот смиренный и простой,
   В долине, возле леса, он стоял,
   Подальше от жилья, и шум людской
   Его почти совсем не возмущал,
   Лишь только путники ходили там,
   Часовня возвышалась рядом с ним,
   В ней старец душу предавал мольбам,
   В рассветный или предвечерний дым:
   Струился рядом чистый там поток,
   Играя тихо,- святости залог!
   35.
   Сюда приехав, в дом вошли они,
   И встречи не было им никакой,
   Но отдых был им пиром, ведь все дни
   Им нужно было лишь одно - покой,
   И благородный ум привык всегда
   В возвышенном отраду находить,
   А старец мог спокойно, как вода,
   Часами - о прекрасном говорить,
   Он говорил о папах и святых,
   И "Славься, Дева...",- повторял он стих.
   36.
   Вдруг ночь на них ползущая сошла,
   Смежив им веки грустной тишиной,
   Посланец бога сна свои дела
   Вершить так стал, опрыскав их росой,
   Которая склонила их ко сну,
   И старец их отправил на ночлег,
   А сам, не нарушая тишину,
   Пошел к себе, и, вместо тихих нег,
   Стал книги с заклинаньями читать,
   Чтоб души тех, кто спит, во сне смущать.
   37.
   Ужасные слова он стал затем
   Произносить (читатель, слов таких
   Не знать вам лучше никогда совсем),
   Заклятий много подмешал он в них,
   Хотел он ими ночью разбудить
   Плутона очень страшную жену,
   И небеса проклятьем очернить,
   Во всем лишь цель преследуя одну.
   Хулил он бога жизни и небес,
   Владыку света, высшего из всех,
   Творя в ночи страшнейшую из месс,
   И - негодяй! - надеясь на успех!
   Он смело этой ночью называл
   По имени - властительницу тьмы,
   Горгону страшную - её он звал,
   Хоть это имя ужас льет в умы.
   От имени такого сам Коцит
   Трепещет и подземный Стикс бежит.
   38.
   Из страшной темноты он вызвал вдруг
   Ужасных духов - целый легион,
   Которые, как мухи в тесный круг
   Слетелись все туда, где ждал их он,
   Летая над проклятой головой
   Волшебника, что ждал их ночью здесь,
   Готовые приказ его любой
   Исполнить быстро, без задержек, весь:
   Помочь его друзьям иль погубить врагов...
   Из этих духов он тогда избрал
   Двух, но таких, что каждый был готов
   Искусно, быстро лучший идеал
   Развеять ложью словно легкий дым...
   Посланцем стал один, другой остался с ним.
   39.
   Посланец этот быстро полетел
   Сквозь тонко-расходящийся эфир,
   Сквозь область, где бушует беспредел
   Глубоких вод - к Морфею в спящий мир.
   В каньонах мрачных этот бог живет,
   И там не виден никогда рассвет,
   И только Тефия от своих вод
   Там вечно оставляет влажный след,
   И Цинтия всю голову его
   Росой серебряной всегда кропит,
   И бог не сходит с ложа своего,
   Но под покровом ночи тихо спит.
   (Печально ночь над ним всегда вот так
   Накидкой черной простирает мрак).
   40.
   Вот дух стоит у сдвоенных ворот,
   Закрытых хорошо, чтоб уберечь
   Хозяина жилища от невзгод,
   Одни - художник в кость сумел облечь,
   Слоновой кости покрывал их слой,
   Другие - серебром покрыты все,
   Собак он видит вдруг перед собой,
   Их цель - вот здесь, на этой полосе
   Закрыть врага, страшнейшего из всех,
   Заботу тяжкую, что столько бед
   Приносит сну - и тягостных помех,
   (С Заботой сон не сон, а тяжкий бред).
   Но без помех идет свободно он
   К Морфею, что вкушает сладкий сон.
   Ст.41
   Морфей же спит, и, более сказать,
   Его поток баюкает всегда,
   Стекая со скалы, и сладко спать
   Под этот звук, когда журчит вода,
   И дождик тихо в крышу бьет над ним,
   И ветер шепчет, свой вплетая шум
   В поток воды, и никаким другим
   Здесь звукам места нет, и нет докучных дум...
   А звук такой, как бы пчелиный рой
   Здесь монотонно-медленно жужжит,
   И люди не кричат, и день-деньской
   Морфей так без забот спокойно спит.
   Ни шума, ничего... Лишь Тишина
   Здесь с ним живет, всё скрыв в молчанье сна.
   Ст.42
   Посланец сразу начал говорить,
   Но всё впустую: крепко спит Морфей,
   Так просто бога сна не разбудить,
   Тогда он стал трясти его скорей,
   Но бесполезно, даже боль его
   Не может быстро вывести из сна,
   И бог не сходит с ложа своего,
   И не встает, но надо же сполна
   Посланцу сделать то, за чем он был
   Сюда отправлен страшным колдуном,
   И вновь он стал трясти что было сил
   За плечи бога, тот же стал с трудом
   Какие-то слова произносить,
   Как бы в бреду, но потерял их нить.
   Ст.43
   Затем дух стал будить его смелей,
   И имя страшное он произнес
   Гекаты, что царит над тьмою всей,
   И бог затрясся, и затем вопрос
   Такой задал: "Зачем ты к нам пришел,
   И что тебе здесь надо, говори!".
   (Проклятье он добавил), дух же свел
   Ответ к таким словам: "Морфей, смотри,
   Меня сюда сам Архимаг послал,
   Тот, что всех духов может усмирить,
   Тебе он указанье это дал:
   Сон нужен нам, способный окрутить
   Коварной ложью спящих в тишине:
   Дай сон такой сейчас скорее мне.
   Ст.44
   Морфей послушно тут на свет извлек
   Такой вот сон из сумрачной тюрьмы,
   И, дав его посланцу, сразу лег
   И снова начал спать средь тихой тьмы
   (В его уме нет никаких забот,
   И чувства все его притуплены,
   Он спит на этом ложе круглый год,
   И сны его лишь тишиной полны).
   Посланец же отправился назад,
   Ворота из слоновой кости он
   Открыл - и, не встречая никаких преград,
   Вдруг полетел, не выпуская сон.
   Он жаворонком быстро стал лететь,
   Чтоб точно в срок к хозяину поспеть.
   Ст. 45
   А сам хозяин в это время был
   В такие заклинанья погружен,
   В свое искусство свой направив пыл,
   Из духа первого вдруг даму сделал он,
   Пошел на тело сладостный эфир,
   Живой, подвижный, и она тогда
   Такою стала, что подлунный мир
   Ее своей признал бы без труда,
   Любой мужчина в миг привлекся б к ней,
   Да что тут говорить, и сам старик,
   И даже он, покорствуя своей
   Великой силе, всё забыл на миг.
   Как Уну, в белое ее он всю облек,
   И мантией накрыл, и сходства достичь смог!
   Ст. 46
   А дальше, получив желанный сон,
   Он приказал ему лететь скорей
   Туда, где рыцарь спал, ведь утомлен
   Был наш герой, и в чистоте своей
   Он даже мысли злой не допускал,
   Но этот сон вдруг стал его смущать,
   Видений много он ему послал,
   Видений ложных, а колдун опять
   Другое дело начал делать вдруг:
   Он эту даму, созданную им,
   Творение его проклятых рук,
   Стал обучать другим делам своим:
   Он имитировать ей приказал,
   Ту даму, с кем он сходство ей придал.
   47.
   Так, наставленья получив его,
   Два духа быстро к рыцарю пришли,
   А рыцарь спал, не зная ничего,
   Тут дух один, как будто ком земли,
   Виденьем ложным к голове припал,
   И рыцарь видеть стал тогда во сне
   Любви земной нечистый идеал,
   Лишь похоти игру, и как в огне
   Его мужское сердце начало
   Почти что таять, сразу потонув
   В блаженстве, что несет одно лишь зло,
   И в радости пустой... тут, развернув
   Виденье новое, дух показал
   Как его Дама рядом с ним легла
   (Наш рыцарь это зло не распознал,
   К тому же Даму покрывала мгла),
   А дама говорит: "Крылатый бог
   Велел мне взять с тебя любви залог".
   48.
   И тут её, с великой красотой,
   Что лишь царице истинной дана,
   Венера, кажется, своею волей злой
   К нему заставила прийти на ложе сна,
   Её, кого он в жизни почитал
   Как чистый, распустившийся цветок,
   И самый чистый (он то это знал)
   На дереве земном, всей чистоты залог,
   Ведь лучше всех принцесс она была,
   И что же стало этой ночью с ней?
   Простой наложницей она к нему пришла,
   (А Грации кричали: "Гименей!",
   И танцевали бешено вокруг,
   И из плюща венец дала ей Флора вдруг).
   49.
   Тут он вскочил скорее ото сна,
   Помимо воли в похоть погружен,
   Иль испугавшись, что его она
   Заставит сделать то, что не хотел бы он,
   И опасался сильно наш герой
   Какой-то тайны, скрытого врага,
   Но вдруг он видит, здесь, перед собой
   Её, о да, её бровей дуга
   Как бы крючок с наживкой перед ним
   Под покрывалом спрятан, и к нему
   Ее влечет влечением таким,
   Что устоять тут трудно самому,
   Ей хочется его поцеловать,
   Да, смог отшельник сходство ей придать!
   50.
   Виденьем странным полностью смущен,
   "Что за бесстыдство",- рыцарь думать стал,
   Ее убить хотел сейчас же он,
   Но после, мудростью смирив страстей накал,
   Он руку удержал: проверить надо все ж,
   Насколько чувства служат эти мне,
   Быть может это - лишь ночная ложь,
   Тут убежденным надо быть вполне.
   Она же, как все женщины, тогда
   Вдруг плакать стала, руки заломив,
   Чтоб жалость вызвать в сердце без труда
   У рыцаря, тоску свою излив.
   Хотелось ей разжалобить его,
   И возрастом своим, и благородством рода своего.
   51.
   Она сказала: "О мой Господин,
   Моя любовь, могу ли я винить
   Жестокий рок, что властвует один
   Там, где моей судьбы плетется нить?
   Ведь это небо испытанья шлет,
   Иль рок слепой, желая сделать так
   Чтобы любви моей святой полет
   Принес лишь мне презренья жалкий знак?
   Да, заставляет меня рок слепой
   Погибнуть иль добиться своего,
   (Достойна смерти я), но все же стой,
   О рыцарь, слушай, только одного
   Тебя хочу я видеть как судью:
   Решай: жизнь или смерть, решай судьбу мою!
   52.
   Любовь к тебе заставила меня
   Покинуть древний дом своих отцов..."-
   Тут замолчать пришлось ей от огня,
   Что в ней горел, ее лишая слов.
   От горести замолкла вдруг она,
   Не в силах справиться с потоком слез,
   Потом продолжила: "Всю жизнь одна
   Жила я плача и страшась угроз,
   Которыми был полон мир вокруг,
   Потом к тебе за помощью пришла,
   Ты для меня - спасение и друг,
   Да не умру я под напором зла..."
   "О дама, что тебя смутило так?
   Ведь даже от меня ты отгоняла мрак!"-
   53.
   Так он сказал, она же говорит:
   "Любовь к тебе и тайная тоска
   Что от любви всегда во мне горит,
   Когда ты спишь, от сна я далека..."
   В ее словах заметил что-то он,
   Что подрывало его веру в них,
   В сомненья был наш рыцарь погружен,
   Но сам он лжи не знал в делах своих,
   А потому не смог он отклонить
   Ее любовь презрительной рукой,
   Но, все обдумав, начал говорить:
   "О дама, не расстанусь я с тобой,
   Я вижу, как любовь сильна твоя:
   И всем страданиям твоим виной лишь я!
   54.
   Так успокойся и пойми, что ты
   Как жизнь моя мне также дорога,
   Я клятвы не нарушу чистоты,
   Но буду я с тобой, как твой слуга.
   Гони свои пустые страхи прочь,
   Причин им нет, сама же поскорей
   Иди поспи, ведь длится еще ночь..."
   Тут дама встала и тоске своей
   Как будто утешение нашла,
   Но не совсем... Искусство же её
   Не помогло ей довершить дела,
   На ложе сна она пошла своё,
   Словами лишь насытившись, а их
   Хоть сладко слушать, да не хватит слов одних.
   55.
   А рыцарь долго в тишине лежал,
   Обдумывая, что произошло,
   Был уничтожен чистый идеал
   Его любви, та, за кого он зло
   Готов любое вызвать был на бой,
   И кровь пролить, вдруг изменилась в миг,
   Тут, утомленный битвою дневной,
   Он вновь уснул, но перед ним возник
   Видений прошлых сумрачный поток,
   Тех, что его уже терзали раз,
   Так дух опять его во сне повлек,
   И с новой силой, в предрассветный час
   К таким виденьям: женщин видел он,
   Кровати, спальни их... Не нужен такой сон!
   ____
   
   Конец первой песни легенды о рыцаре Красного Креста.