Эволюция русского стиха

 В.В. Онуфриев


Краткий обзорный очерк


УСТНОЕ НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО

 Русская поэзия выросла из песенных и говорных жанров устного народного творчества - былин, песен, оберегов, плачей - и поначалу была неразрывно связана с музыкальной мелодией и напевом. В раннее средневековье проза и стих в их современном понимании находились в единой синкретическоя связи между собой и ещё не обособились. Различие между ними оформлялось на протяжении многих веков: элементы, украшающие речь, постепенно переходили в разряд художественной литературы и стихотворного искусства, в то время как простая и незатейливая разговорная речь становилась фундаментом прозаической литературы. К потенциально стихотворным жанрам изначально тяготели русские былины, обрядовые и плясовые песни, пословицы, поговорки и духовные стихи, к прозаическим – сказки, присказки, жития, повести, летописания, заговоры и т.п.

 Древнейшими (IX-XIII в.) и первыми носителями и накопителями фольклорных текстов были сказители народных былин. Былина - русская народная эпическая песня-сказание - отличалась декламационно-повествовательной манерой исполнения и была одной из древнейших форм народного поэтического творчества, что даёт основание считать былинный стих наряду с песенным своебразной точкой отсчёта в эволюции русского стиха. Северные былины - одноголосные - обычно слагались под короткие напевы и носили речетативный характер, южные - хоровые - по музыкальному складу больше тяготели к песням. Музыкальное деление мелодий народных песен и былин на мотивы отражалось и на структуре их текстов: чем однообразнее был напев, тем строже был словесный ряд, постепенно оформлявшийся в подобие современных стихов. Так, былининный стих напевался и проговаривался вольным хореем с дактилическими окончаниями – исконно русским эпическим размером.

Как во стольном во городе во Киеве,

У великого у князя у Владимира...

Первые краесогласия (предвестники рифмы) в русском народном стихе стали появляться в виду всё той же специфической музыкальной организации слов: схожие мотивы предполагали и синтаксический параллелизм в тексте - в конце стихов располагались одинаковые части речи, которые и порождали созвучия.

Во глазах, мужик, да подлыгаешься,

Во глазах, мужик, да насмехаешься...


Ен тетивочку шелковенку натягивал,

А он стрелочку каленую накладывал…

 

Он подъехал на кобылке соловенькой

А ко этой ко сошке кленовенькой...

Появлению рифмы способствовали и различные формы говорного стиха: загадки, сказки, поговорки, прибаутки, в которых игра слов рождала звуковой повтор - поначалу спонтанно, а со временнем более осмысленно как словесный приём-украшение, что также было важным этапом на пути к регулярной рифме.

Хвали сено в стогу, а барина в гробу.

Людская молва, что морская волна.

Пришла беда — отворяй ворота

На каждый роток не накинешь платок.

Жена да муж, змея да уж.

 

Что не корыстно? – Коромысло.

Что в в избе гадко? – Кадка.

Что в избе бодро? – Ведро.

Благодаря подобным созвучиям речь казалась более искусной и запоминаемой, что, несомненно, отображалось на её восприятии. В какой то степени, благодаря этому народный фольклор легко передавался из уст в уста на протяжении многих поколений и сохранился до нашего времени. Примечательно также и то, что подобные украшения вкраплялись и в такие прозаические жанры, как сказки, особенно часто в их названия, имена героев, а также зачины и концовки: "Василиса краса – длинная коса", "Конёк-Горбунок", "Баба Яга - костяная нога", "И стали они жить-поживать да добра наживать", "В тридевятом царстве, в тридесятом государстве"; ""Сивка-Бурка вещая каурка"; "пир на весь мир"; "жили-были"; "было, да сплыло"... Подобные созвучия переносились в сказки из «раёшного стиха» (современный термин), истоки которого восходят к балаганным театрам, скоморошьим прибауткам и балагурным представлениям.

 

 ВИЗАНТИЙСКАЯ, СЛАВЯНСКАЯ И РУССКАЯ ПОЭЗИЯ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
 Византийская культура продолжала античные и языческие традиции стихосложения, а также разрабатывала новые поэтические формы, привязанные к потребностям церкви, которая с утверждением христианства доминировала во всех сферах общественной и культурной жизни общества. Самая популярная жанровая форма этого времени – литургические гимны и церковные песнопения (кондаки, стихиры, каноны), наиболее яркими представителями которых были Роман Сладкопевец (6 в.) и Андрей Критский (8 в.). Главное достижение этого периода – изменение просодической системы языка: канули в лету противостояние долгих и кратких гласных - основного феномена античного стихосложения. Литургическая гимнография – ещё не стихи в современном понимании, но уже и не проза. Такое пограничное явление мужду стихами и прозой в современной терминологии обозначается как стихопроза. Несмотря на то, что чисто графически церковная поэзия никак не обозначалась на письме (вся литература до изобретения и распространения в 16 веке книгопечатания была целиком рукописной, а средневековые тексты были сплошными и писались без пробелов и абзацев, а также без знаков препинания), она была сплошь и рядом созвучной, можно даже сказать рифмованной - роль рифмы в современном понимании там выполняли гомеотелевты, известные ещё по античной поэзии. Однако такая «рифмованность» была ещё произвольной и не носила регулярного характера. В целом, византийские богословы - в большинстве своём великолепные ораторы, усвоившие традиции классического античного красноречия, были прекрасными образцами для подражания и способствовали совершенствованию ораторского искусства русских церковных писателей.

 
 С первых шагов славянская литература стремилась овладеть всеми достижениями византийских писателей, в том числе и стихотворными жанрами. Первым славянским поэтом был монах Константин Философ (родился в 827 г., перед смертью принял схиму Кирилл), уроженец македонского города Солуни, великий просветитель и изобретатель славянской азбуки и письменности (вместе с братом Мефодием). Получив прекрасное образование, основательно изучив Гомера и творчество византийских писателей, Кирилл писал первые славянские поэтические тексты для поднятия авторитета новой славянской литературы. Одним из первых текстов первооткрывателя славянской поэзии была Похвала-молитва известному византийскому стихотворцу, святому отцу и первому христианскому поэту Григорию Назианзину(Богослову), написанная по-гречески в конце 9 в.
 Принятие христианства на Руси сыграло решающую роль в развитии национальной литературы, которой до 10 века просто не существовала - искусство слова было представлено только устным фольклором. Первыми книгами на Руси были служебники, часословы, требники, тропари - всё то, что было необходимые для богослужения, т.н. патристическая литература - жития, поучения, наставления и молитвы христианских проповедников. Блестящими образцами церковной поэзии была сама книга книг "Библия", а точнее её составляющие: псалтырь (собрание псалмов - гимнов и молитв) и служебные минеи. К сожалению, славянские переводчики того времени не смогли отобразить "поэтический дух" текстов священных писаний, и их славянские (как и позже русские) переводы были чисто прозаическими. Одним из первых переводных произведений, в которых древнерусским книжникам 7 века удалось сохранить многочисленные художественные достоинства, была "История Иудейской войны" Иосифа Флавия с её подчёркнуто ритмизированным слогом, эпитетами, сравнениями, метафорами и разного рода благозвучиями, основанными на параллелизме синтаксических конструкций. Первые морфологические рифмы (употребление рядом сходных грамматических форм) можно встретить ещё в "Слове о Законе и Благодати", написанном киевским священником (впоследствии метрополитом всея Руси) Иларионом в 1049 г. Позже - в авторских торжественных проповедях (Словах) выдающегося проповедника 12 века, епископа Кирилла Туровского, а также Прокла Константинопольского. Их молитвы завораживали своей гармонией, ритмом и красотой слога.

 Христос вводит душа святых пророк в небесное царство, разделяет своим угодником горняго града обители,
 отверзает праведникам рай, венчает страдавъшая за нъ мученики... <>...и душам спасение и врагом одоление...<>
 Для тебя облака дождемъ землю напояють, и земля всякую траву семенитую и деревья возвращаетъ...
 (Проповеди Прокла Константинопольского)



 Авель жертвы ради именуется; Енох благоугодности ради поминуется; Мельхиседек образа ради Божия возвращается;
 Авраам веры ради прославляется; Исаак преобразования ради похваляется; Иаков борения ради ублажается; Йосиф
 целомудрия ради почитается; Йов терпения ради блаженным нарицается; Моисей законодательства ради воспевается;
 Самсон как сообщник Божий ублажается...
 (Проповеди Прокла Константинопольского)


 Основной формой духовной литературы того времени были молитвословные стихи, составлявшиеся богословами и святыми отцами. Такие тексты часто оформлялись писцами декоративным шрифтом и писались киноварью, что придавало им неповторимый колорит напыщенности и парадности. Фактически с таким празднично-орнаментальным оформлением и ассоциировалось само понятие «стихи» в 10-15 вв. Русских авторов богослужебных гимнов и церковных песнопений той эпохи ещё нельзя считать стихотворцами в чистом виде: они решали свои сугубо прикладные задачи, связанные со словесной интерпритацией библейских молитв на музыкальный лад, а также "трансплантацией" (пересадкой) на русский язык греческих, старославянских и византийских текстов, не задумываясь о каких-либо правилах и лишь подсознательно опираясь на метрические и ритмические традиции классической античной поэзии. Первые как славянские, так и русские стихи - молитвословные стихи - по форме напоминали современный верлибр.

Отче нашь
иже еси на небесехь.
да святится имя твое

да придет царствие твое.

да будет воля твоя

яка на небеси и на земли...

В форме акростиха была написана Азбучная молитва, каждое изречение которой начиналось с новой строки и буквы алфавита. Авторство акромолитвы приписывается Константину Преславскому.

Азъ словом симь молюся Богу
Боже вьсея твари и зиждителю
Видимыимъ и невидимыимъ!

Господа духа посъли живущаго

Да въдъхнетъ въ сьрдце ми слово

Еже будетъ на успехъ вьсемъ...


 Более демократичным жанром по сравнению с молитвами и проповедями были духовные стихи (в богослужении не использовались), которые как и народный песенно-поэтический фольклор стояли у истоков современного русского стиха. Это были песнопения религиозного содержания на обработанные в свободной стихотворной манере библейские или житийные темы. Главными хранителями, носителями и исполнителями духовных стихов были странствующие нищие-слепцы ("калики перехожие") - основное "средство массовой информации" дописьменной и неграмотной Руси. Одним из величайших образцов русских духовных стихов была т.н. "Голубиная книга" - бесценный свод народной мудрости, преисполненный философского и нравственного смысла и раскрывающий "премудрость всея вселенной".

От чего у нас начался белый вольный свет?
От чего у нас солнце красное?
От чего у нас млад-светел месяц?
От чего у нас звёзды частые? ... Белый свет от сердца его.
Красно солнце от лица его,
Светел месяц от очей его,
Чисты звёзды от речей его.

К концу 15 века появятся духовные стихи письменной традиции (покаянные), соединившие интонации церковного пения (знаменного распева) и народных песен - "стихи покаянные, слезны и умиленны, чтоб душа пришла к покаянию". В таких стихах будут преобладать мотивы греха и покаяния, смерти и страшного суда.

Приими мя, пустини,
Яко мати чадо свое,
Во тихое и безмолвное
Недро свое...

Постепенно в покаянные стихи проникнут и светские мотивы, в результате чего такая форма внебогослужебной лирики оформится в самостоятельный жанр.
 

 К началу 12 века окончательно сформировался богатый и выразительный древнерусский язык. Помимо переводной литературы
всё больше создаётся оригинальных произведений русских писателей, в которых часто присутствует патриотическое начало. Выдающимся памятником древнерусской литературы является «Слово о полку Игореве» (конец 12 в.), написанное в период наивысшего расцвета письменности и культуры Киевской Руси - накануне монголо-татарского нашествия. "Слово" можно расценивать и как ритмизованную прозу, и как стихотворное произведение - это и повествование, и песня, и поэма. Написанное самобытным и красочным языком, "Слово о полку Игореве", несомненно, являет собой праобраз русского стиха: в нём присутствует и ритмическая упорядоченность, и звукопись, и анафоры (единоначатия), и разделение на колоны, и звуковые повторы (пусть и нерегулярные), основанные на параллельных синтаксических конструкциях.

Всеслав князь людемъ судяше,
князем грады рядяше,
а самъ въ ночь влъкомъ рыскаше...

 Средневековая русская литература 10-15 веков жанрово многообразна: апокрифы, патерики, проповеди, летописи, жития святых, сказания, повести и пр. Признаки стиховности (в первую очередь т.н. эмбриональная рифма) дают о себе знать во многих произведениях того времени.

 ..абие всемъ весла отъ рукъ испадоша, и вси отъ страха омертвоша...
 (Сказание о Борисе и Глебе)

 Стар денми и книжен вельми.

 (Хождение Игумена Даниила)

 Лутче нам смертию живота купити, нежели в поганой воли быти.
 (Повесть о разорении Рязани Батыем)

 Праобразы первых рифм (в том числе диссонансов и ассонансов) появлялись вследствие широко распространённого в средние века приёма ритмизации текстов, в результате чего на концах речевых отрезков оказывались слова одинаковых частей речи в сходных грамматических формах. Такие созвучия использовались не только в духовных стихах и молитвах, но и во многих произведениях весьма далёких от поэзии жанров, таких как повести, летописания, сказания, апокрифы и пр.
Мняша - воссташа, плачюща - стонюща, краяше - пресекаше - любляше - живяше - браняше, посекоша - поимаша - испадоша -омертвоша, вооружився - помолився - защитився - укрепився, летают - грают, казнити - бити - волочити - чредити - веселити... Однородные части слова в конце колонов, звучащие благозвучно, были также и своего рода словесным орнаментом, украшавшим речь и облегчавшим восприятие и запоминание риторических текстов. Поначалу такие рифмы вставлялись авторами в тексты непреднамеренно (авторифма), но со временем - всё более сознательно и умело (риторическая рифма), что было одним из основных факторов, способствующим размежеванию поэтической литературы от прозаической и постепенному переходу от ритмической прозы к рифмованной поэзии. Позднее мнемоническая (запоминательная) функция рифмы будет одним из основных и обязательных условий стиха.
 Видным мастером риторического жанра в 13 веке был архимандрит Киево-Печерского монастыря, а позднее епископ - Серапион Владимирский. В его "Словах" также можно встретить уже осмысленные рифмические цепи.


 ... И землю нашу пусту створиша, и грады наши плениша, и церкви святыя разориша,
 отци и братию нашу избиша, матери наши и сестры наши в поруганьи быша...
 ("Слово о казнях божиих и ратях")

 Первым "светским" по тем временам стихотворцем, отступившим в своём творчестве от церковной тематики, был Даниил Заточник (13 век), написавший в духе скоморошьих стихов "Моление" (в ещё одной редакции - "Слово"), в котором явно прослеживается связь с народной речью, и которое было афористично по своей природе.

Не имей себе двора близ царева двора и не държи села близ княжа села...

Змия человека ядом погубляет, а жена зла зелием подтворяет.

З добрым бо думцею думая, князь высока стола добудеть,
А с лихим думцею думая, меншего лишен будет.
 (Даниил Заточник)

 Кто такой был Даниил Заточник и был ли это реальный человек - до сих пор остаётся загадкой для исследователей. Ясно одно: он был бесспорным новатором в литературе, в том числе и в области рифм, впервые использовав рифмы-ассонансы, начальные, тавтологические и каламбурные рифмы. Демократичность языка, нарочитая грубость, балаганный характер и сходство его Моления (Слова) с устно-поэтическим творчеством (пословицами, поговорками, причитаниями и пр.) способствовали небывалой популярности "Слова" на Руси.

 В 14-15 вв. на Руси начинает распространяться особая манера украшательства речи – «плетение словес», в котором, кроме традиционных приёмов средневековой агиографии, задействуются новые поэтические средства выразительности: амплификации, гиперболы, метафоры, плеоназмы, антитезы – что создавало величественный и неповторный стиль изложения. Одним из мастеров такого слова (а фактически родоночальником "плетения словес") был монах ростовского, а позже Троице-Сергиева монастыря Епифаний, за свою начитанность и мудрость получивший прозвище Премудрый. Его «Житие Стефана Пермского» (1396-1398 гг.), написанное в экспрессивно-эмоциональном стиле, было неподражаемым образцом словесной изощрённости и виртуозной вычурности. Попутно стоит заметить, что из всех жанров церковной литературы жития святых допускали наибольшие отклонения от канонических (официальных) воззрений как по содержанию, так и по форме. В своём труде Епифаний Премудрый впервые осознанно использовал все известные ему художественные приёмы для создания неповторного стиля торжественного велеречия. Он в совершенстве владел ораторским искусством, а посему его речь отличалась "насыщенностью", праздничной приподнятостью и была для его времени как ничья другая близка к стихотворной.

 Да и аз многогрешный и малоразумный и последуя словесем похвалений твоих, слово плетущи и слово плодящи,
 и словом почтити мнящи, и от словес похваления собирая и приобретая и припетая паки глаголя: что еще тя нареку?
 - Вожа заблудшим, обретателя погыбшим, наставника прельщеным, руководителя умом ослепленым, чистителя
 оскверненым, взыскателя расточеным...
 

 После завоевания турками Византии (1453 г.), на культуру которой опиралась средневековая Русь, русская литература (самого понятия "литература" в современном значении тогда ещё не существовало) варилось, что называется, "в собственном соку". Вплоть до конца 16 века века русский стих не прогрессировал, так как был в немилости у русских (впрочем, как и у славянских) книжников, относившихся к нему как к несерьёзной словесной забаве. Это был период т.н. довиршевой литературы, который только готовил почву для начала развития русского стиха как самостоятельного направления в зарождающейся новой русской литературе. 17 век стал переломным в её истории: стих в общих чертах сформировался и отмежевался от прозы и музыкального сопровождения. Кроме того, традиции устно-поэтического народного творчества взяли верх над канонами церковной поэзии, что и определило дальнейшие пути развития русского литературного стиха. Огромное значение в становлении как европейской, так и русской литературы имел факт распространения бумаги как основного - по причине своей дешевизны - писчего материала (до этого тексты писались на дорогом пергаменте), а также изобретение книгопечатания, благодаря чему письменные тексты начали иметь массовое хождение и отодвигать на второй план устные. В древнерусской письменности стих, как делимый на соизмеримые отрезки текст, встречался только как исключение. Начиная же с 17 века за поэзией закрепляется особенное от прозы графическое оформление стихотворных строчек на письме. В эти же годы происходит и переход от окказиональной (случайной) к регулярной и осмысленной рифме. Также немаловажен и тот факт, что только с 17 века русской литературой было признано право искусства на художественный вымысел. Собственно этим периодом и завершается эпоха древнерусской довиршевой литературы и начинается виршевая русская поэзия западноевропейского типа.
 

РАЁШНЫЙ СТИХ И ПЕРВЫЕ РУССКИЕ ВИРШИ

 17 век был переходным в истории России - это время Смуты и многочисленных экономических и культурных перемен. Развитие письменности и книгопечатания, потеря контроля церкви и правительства над литературой во время кризиса Смутного времени привели к значительному расширению круга писателей: если раньше это были учёные монахи, то теперь за перо берутся миряне разных чинов и сословий - от князей и дворян до дьяков и подьячих; в литературе начинает преобладать личностное начало и чувство авторской собственности. Устное же творчество не только уступает место зафиксированным в письме литературным текстам, но и само постепенно облекается в письменную форму - фольклор издаётся в книгах: так, уже в первой половине 17 века печатаются сборники заговоров, раёшных стихов, а также "Сказания о киевских богатырях" и песни о Гришке Отрепьеве.
 Продолжая традиции Даниила Заточника и отражая социальный протест против царящих на Руси нравов и порядков, всё большее хождение начинают иметь стихи пародийного и сатирического содержания, так называемая смеховая литература: "Азбука о голом и небогатом человеке", "Повести о Ерше Ершовиче", "Повесть о Куре и Лисе", "Сказание о молодце и девице" , "Повесть о Фоме и Ерёме" и др. Их язык максимально приближен к народному просторечью, а сами произведения, наполненные комизмом и скоморошьим весельем, способствовали проникновению раёшного рифмованного стиха в книжную литературу. Авторы большинства произведений, написанных в жанре демократической сатиры, остались неизвестны.

Жить весело, да есть нечего.

Щеголять бы я стал хорошенько и ходил бы я щепетенько.

Нагота да босота - то моя красота.

Судья Свинья, возьми на колачи, а делом не волочи.

Люди, вижу, что богато живут,
А нам, голым, ничево не дают,
Чорт знаит их, куда и на што денги берегут.
 (Азбука о голом и небогатом человеке)

Ерёма был плешив, а Фома шелудив...
Ерёма кричит, А Фома верещит...

С использованием непостредственно раёшного стиха написано "Сказание о попе Саве" (1640-1650 г.) - с вымышленными персо-нажами, за именами которых по примеру древнерусских пословиц и поговорок закрепляется постоянная рифма, создающая комичный эффект: Сава - худая слава... Здесь же и каламбуры: У Фили пили, да Филю же били.

По тех мест о ставленников держит,
Как они денги все издержут,
А иных домой отпускает
И рукописание за них взымает,
Чтоб им опять к Москве приполсти,
А попу Саве винца привести.
А хотя ему кто и мёду привезет,
То с радостию возмет,
И испить любит,
А как все выпьет,
А сам на них рыкнет:
Даром-де у меня не гуляйте,
Подите капусту поливайте...
 (Сказание о попе Саве)

 Раёшником написал свою стихотворную часть "Послания дворянина к дворянину" и помещик Иван Фуников, которого посадили в тюрьму бунтовщики Ивана Болотникова во время первой крестьянской войны.

Сидел 19 недель,
А вон ис тюрьмы глядел.
А мужики, что ляхи,
Дважды приводили к плахе.
За старые шашни
Хотели скинуть з башни.
А на пытках пытают,
А правды не знают.
Правду-де скажи,
А ничего не солжи...
(Послание дворянина к дворянину)

 Т.о., помимо напевного стиха, связанного с музыкальным аккомпанементом и мелодией, в русской литературе развиваются формы т.н. говорного стиха. Одной из основных таких форм и был раёшный стих, зародившийся в народном театре (райке) среди скоморохов, уличных зазывал и балаганных актёров. Обязательный "атрибут" раёшного стиха - рифма в конце строк, объединяющая несопоставимые предметы и явления, и придающая, тем самым, повествованию окраску комичности, смешной глупости и балагурства. За свою едкую критику ("глум") и меткий слог, раёшный стих и его вариации в 17 веке как и всё искусство скоморохов в целом попали в немилость к церкви, которая воевала с "подлыми и богомерзкими" глумотворцами и гусельниками за их "бесовское пение и кощунное глумление". Сборники сатирических (в т.ч. и стихотворных) произведений народного творчества начали преследоваться и вносились в специальные индексы запрещённых книг - так церковь боролась не только с подрыванием религиозных устоев, но и с секуляризацией (обмирщанием) литературы.


 Период древнерусской литературы в 17 веке достойно завершает одно из выдающихся произведений, написанное в жанре демократической поэзии - стихотворная "Повесть о Горе и Злочастии, как Горе-Злочастие довело молотца во иноческий чин". Сложенная тоническим стихом без рифм на стыке лучших традиций фольклорной и книжной поэзии, "Повесть о Горе Злочастии" впервые затронула тему индивидуальной судьбы человека со всеми его достоинствами и грехами.

 Человеческое сердце несмысленно и неуимчиво:
 Прельстился Адам с Еввою,
 Позабыли заповедь божию,
 Вкусили плода винограднаго
 от дивныаго древа великаго...
 <>
 Учинил бог заповедь законную:
 Велел им браком и женитьбам быть
 Для рождения человеческаго и для любимых детей...

 В конце 16 века была выпущена книга "Начало учения детем, хотящим разумети писание", а также Букварь Ивана Фёдорова, в котором впервые(!) стихи были графически разбиты на строки. Этими стихами была новая редакция акростихической Азбучной молитвы, ставшей популярной ещё много веков назад и как нельзя лучше подходившей для изучения букв русского алфавита.

 Первым официальным русским стихотворцем был образованнейший человек своего времени, поначалу писарь, а впоследствии ректор острожского училища Герасим Смотрицкий. Соответственно, его вирши, отпечатанные в первой славянской "Острожской" Библии Иваном Фёдоровым в 1580-1581гг., были первыми русскими литературными стихами. В этих стихах давалось описание герба князя Константина Острожского. Вирши Герасима Смотрицкого открыли новую веху в развитии русской поэзии - господство силлабической системы стихосложения, которая была заимствована в первую очередь у Польши. Вот отрывок из Предисловия этого эпохального произведения:

Всякого чина православный читателю,
 господу Богу благодарение въздаймо яко благодателю.
Сподобил убо нас, аще и напоследок летом,

 познати вою свою съ благим ответом.
Въ се время люто и плаче достойно

 ужасается, сие зря, сердце богобойно,
Яких много съпостат, яких хищных волков,

 бесовских наваждений, еретических полков.
Бог же положи въ сердце благоверна князя,
 да им явить нам душеспасны стезя.

Восточныя церкве в русинском народе,
 ея же светлость сияет въ поганской невзгоде....

В 1619 году сын Герасима - учёный и филолог Мелетий Смотрицкий опубликует свой главный труд жизни "Грамматики славенскiя правилное синтагма", который Ломоносов назовёт "вратами своей учёности". Почти через 160 лет после первого русского вирша Герасима Смотрицкого именно Ломоносову суждено будет написать первое "правильное" с современной точки зрения стихотворение и направить русскую поэзию по единственно верному для неё пути силлабо-тонического стихосложения.


 После Герасима Смотрицкого традиции виршевания продолжают Авраам Палицын и Семён Шаховский: появляются относительно регулярные рифмы, объединяющиеся по принципу парной рифмовки, - двоестрочия, а строчки виршей уже всегда оформляются графически. Отныне даже самый неискушенный в литературе читатель визуально может отличить стихотворный текст от прозаического; построчное оформление текста, т.о., автоматически предопределяет его к поэзии.

И разумеша вси чюдотворца молитвы и поспех.
И уже нази не боятся блещащихся доспех...
 (Сказание Авраама Палицына)
 

И мнозем руце от брани престаху,
всегда о дровех бои бываху.
Исходящие бо за обитель дровъ ради добытиа,
и во град возвращахуся не бес кровопролития...
 <>
Изложена бысть сия летописная книга
О похождении чюдовского мниха...
 <>
Сему писанию конец прилагаемъ,
А дела толикия вещи во веки не забываемъ,
А настоящего изыскуемъ,
И во пространнцую историю написуемъ...
 <>
Есть же книги сей слагатай
Рода Ярославского исходотай.
 (Летописная книга о Смутном времени)

 С проникновением в русскую среду поэтической культуры Западной Европы в России 16-17 века получают широкое распространение "курьёзные" стихотворные жанры, такие как акростихи, палиндромоны (палиндромы), фигурные стихи и пр. В первой половине 17 века само стихотворство ассоциировалось с некой литературной забавой, игрой; изощряться в ещё непривычной стихотворной технике и писать вычурные по форме вирши было знаком мастерства и элегантности. Одним из первых русских "алхимиков слова" был церковный поэт, монах Евстратий, давший русской литературе первый образец визуальной поэзии. В своей стихотворной молитве, написанной силлабическим стихом с перекрёстной рифмовкой, он вставил часть "серпантинного (змеиного) стиха" - serpenticum versus, графически действительно напоминающего серпантин. Суть его изобретения заключалась в том, что каждые его двустрочия имели общие элементы, которые на письме не повторялись.
 

В большой моде среди начинающих русских поэтов (а они все в то время были начинающими) были также стихотворные послания - эпистолии - в форме краегранесий или началестроений (в современной терминологии - акростих). Первые буквы строк таких стихов складывались в имя автора или адресата. К разряду модных "стихотворных фокусов" того времени относились и палиндромоны - рачьи стихи (в современной терминологии - палиндромон), которые можно было читать слева направо и в обратном направлении. В них упражнялись все - от школьных виршеписцев до придворных поэтов.

Аки лев и та мати велика.
Аки лот и та мати толика.

 Из строк разной длины составлялись фигурные стихи в форме звёзды, сердца, треугольника, ромба, креста, лучей солнца и пр.
 В упражнениях со всеми вышеуказанными стихами стихотворцы того времени достигали большой виртуозности, однако это не имело ничего общего с поэзией и со временем вышло из моды.

 Таким образом, спектр стихотворных жанров, разрабатывавшихся на заре русской книжной поэзии, был достаточно широк: от медитативной лирики до скоморошьих раёшных стихов, от духовных стихов до модных стихотворных экспериментов. Бурное развитие поэтического слова и мода на "плетение стихов" отразилось на отношении к литературе и "сильных мира сего" того времени: известно, что царь Лжедмитрий организовал при московском дворе музыку и пение, а также на польский манер учредил должность придворного стихотворца - им стал князь И.А.Хворостинин, перу которого принадлежит огромный стихотворный трактат
"Изложение на еретики-злохульники", состоящий из 1300 стихотворных строк. До наших дней дошло и одно из двустиший первого придворного стихотворца: "Московские люди сеют землю рожью, а живут все ложью".

 Первые поколения московских поэтов писали неравносложные стихи с парной рифмовкой - двоестрочия. Несмотря на некоторую схожесть таких стихов с раёшным стихом (и там, и там каждая строка представляла собой интанационно и и синтаксически завершённый оборот), уже в ближайшее время двоестрочия были резко отграничены от раёшного стиха: первыми настояло писать высокие и серьёзные стихи, вторыми - простонародное и "подлое" шутовство. Это не могло не отразиться на рифмовой технике письма в обоих жанрах: в двухстрочиях используются, как правило, "правильные" грамматические рифмы, когда одинаковые части речи в одинаковых грамматических формах рифмуются между собой; в низовом раёшном стихе продолжают господствовать "неправильные" рифмы - разнородные, составные, ассонансы и пр. Такое пренебрежение к звучным рифмам, и особенно к составным и каламбурным рифмам, сохранится в высоких жанрах русской поэзии вплоть до конца 19 века.

 К концу 20-х годов 17 века в России сложилась первая поэтическая школа (т.н. приказная школа), просуществовавшая около двух десятков лет. В неё входили приказные чиновники, предствители русской интеллигенции: дьяки Алексей Романчуков и Пётр Самсонов, подьячий Михаил Злобин, редакторы (справщики) печатного двора Савватий, Стефан Горчак, Михаил Рогов и др. В то время для служащих московского печатного двора, а также для дьяков и подьячих литературная работа входила в их обязанности. Стихотворцы приказной школы практиковали особый "витийский" язык и ассоциативное мышление для облачения в стихотворную форму научных сведений об устройстве мира. Так, Савватий создал цикл нравоучительных стихотворений - "О свете", "О плоти", "Об утробе" и др. Пример "приказного" стихотворства:

 Хрусталиф камык яко злато есть видением,
 сприличился же тому и ты своим разумением...
 Анфракс камык зелен видением,
 государьская твоя царская душа красна богу молением...

 Кризис Смутного времени, а также экономические и культурные преобразования способствовали активным контактам России с западной Европой и особенно с католической Польшей. Это не могло не отразится и на развитии литературы. Сформировавшая к этому времени польская силлабическая версификация, основанная на латинской традиции, оказала существенное влияние на последующее становление русского стихосложения и на многие десятилетия стала эталоном для русских стихотворцев - сначала на Украине и Белоруссии, а потом и в среде русских поэтов. Большинство виршей того времени были, как правило, панегирического содержания: восхваления и оды магнатам, государям, вельможам и доблестным рыцарям. Также практиковалось написание эпиграмм, сатирических пасквилей, посвящений и пр. В духовных школах безграмотной России был даже учреждён предмет виршеписания. В те годы стихотворствовать было настолько модно, что рифмованными виршами для большей лёгкости запоминания писались не только грамоты и буквари, но и даже учебники по арифметике. По словам одного из современников: "Все начали стихотворствовать до тошноты". Некоторые "шедевры" достигали грандиозных размеров - книга архиепископа Иоанна Максимовича "Богородице дево", вышедшая в 1707 году, состояла из 24000 (!) стихотворных строк. Помимо названия, предисловия, основного текста и послесловия в ней даже список опечаток был зарифмован виршами. Однако по форме и по содержанию стихи тех лет были настолько примитивны, что впоследствии слова "вирши" и "виршеписец" стали синонимами полной поэтической бездарности. Но это произошло несколько позже. До окончательного краха (середина 18 века) чужеземных литературных традиций было ещё далеко. Пока же в письменности начинает преобладать польская литература, через посредничество которой в русскую среду начинают проникать темы и персонажи европейской культуры. Русские стихи, как уже говорилась, также пишутся по польскому образу и подобию, невзирая на различие в просодических свойствах русского и польского языков.

 
В.В. Онуфриев


Продолжение следует....


Список используемой литературы:

О.И. Федотов. Основы русского стихосложения. Метрика и ритмика.Строфика. Москва, "Флинта", "Наука", 2002.
История русской литературы 10-17 веков. Москва, Просвещение, 1980.
Е. Холшевников. Основы стиховедения. Русское стихосложение. 4-е издание, исправленное и дополненное. Москва, Изд-во "Академия", 2002.
В.И. Фёдоров. История русской литературы. 18 век. Москва, "Владос", 2003 г.
Л.В.Тодоров, Русское стихосложение в школьном изучении. Москва, Просвещение, 2002.
В. Жирмунский. Теория стиха. "Советский писатель" Ленинградское отделение, 1975.
Квятковский А.П. Поэтический словарь. Москва 1966.
М.Л. Гаспаров. Очерк истории русского стиха. Москва, "Фортуна Лимитед", 2002.
 
Весь список литературы