В больнице, как в больнице

Больничная  койка… Она сближает людей. Совершенно чужие люди становятся вдруг близкими, родными, способными доверить  друг другу самые сокровенные тайны. Я часто думаю о том, почему так бывает?  Может потому, что через месяц, другой ты уже не встретишь этого человека, и твоя тайна унесется им в бесконечную даль. 
Редко найдется человек, который не окажется под влиянием больничной обстановки, некоторой обреченности, бренности нашего бытия. И он выделяется ярким индивидуумом. И все удивлены его обособленностью, его нежеланием быть откровенным…
Мы лежим в пятиместной палате гинекологии. Мы – это я, Марина, и еще трое  женщин: Катя, Оля и Вита. А пятая койка еще не занята. Мы очень молоды, но уже озабочены женскими болезнями.
Вот уже и позвали на завтрак, и мы всей палатой двинулись в столовую. Нам выдали синюю картошку с такой же синей рыбой, а  в завершении трапезы мы выпили холодного чая из чайника, который передавали больные друг другу.
 Катя сказала:
- Я сейчас побегу на электрофорез, пока не очень большая очередь.
И Оля  ее поддержала:
- Да нужно идти сразу после завтрака, потому что позже будет обход врача.
Вита  решила сходить в лабораторию и сдать анализ, который ей повторно назначила врач.
Я вошла в палату. Там,  на  краешке койки, сидела молодая девчонка, пожалуй, она была моложе нас всех. На вид ей было лет восемнадцать.
Она сидела на больничной койке, задумчивая, испуганная. Глаза у нее были очень добрые, серо-голубые и окаймлялись большущими ресницами. От этого они казались глубокими и огромными.
- Здравствуйте! У нас пополнение? – обратилась я к девушке.
- Ну, кто ты? Как зовут? Меня – Марина.
- Таня, -  ответила девушка, потупив глаза.
-  Что у тебя?
Таня не ответила, уж слишком много вопросов я ей задала.
Ведь как обычно в больнице, все стараются поделиться друг с другом своими горестями. Все понимают, что в больницу попадают не по собственной воле, а потому что разладилось что-то в организме. У кого-то температура каждый день 37,3 градуса, у кого-то  повышенное РОЭ. И у каждого свое горе, своя боль. Вот и я, перед тем, как  попасть в больницу, пыталась изменить свою жизнь, поменять работу. Пошла на обычный  медосмотр, а угодила на больничную койку. Я плакала и объясняла гинекологу, что мне нужно завтра выходить на новую работу, а он мне в ответ, с присущей врачам такой специализации  грубостью,  отвечал:
- Тебе,  возможно,  потребуется операция, у тебя опухоль на яичнике, как куриное яйцо, а ты мне рассказываешь о какой-то работе. Сестра немедленно выпишите ей направление в стационар.
Я не могла спорить с известным гинекологом, о котором в городе складывались женщинами всевозможные легенды. Это было «светило областного масштаба», профессор.
И вдруг Таня заговорила быстро и на ходу, глотая слова:
-  Я беременна!  Учусь на первом курсе института культуры. Он не женится на мне. А сама я не решаюсь завести ребенка. Мне страшно.
Зашла врач и сразу же подошла к Тане, потому что она была новенькая в палате.
-  Женщина Вы будете рожать? – спросила она  у Тани. 
Я подумала, какая она женщина – эта девочка.
-  Нет, я рожать не буду, у меня нет возможности воспитывать одной ребенка.
-  А когда гуляла, то о чем думала?  Ты думала, что дети в капусте растут? – грубо оборвала она Таню.
Таня заплакала, а врач - судья  переключила уже внимание на меня.
- Как у Вас дела, Марина? Что беспокоит? Вы знаете Вам нужно достать лекарство «гамма-глобулин», это очень дефицитное лекарство. Если у Вашего мужа есть связи, пусть постарается достать в станции переливания крови.  Но только пусть не говорит, что я сказала, что вам нужно это лекарство.
-  Хорошо, я сегодня скажу мужу, он постарается достать это лекарство.
-   А где все остальные женщины?
-   На процедурах.
-   Тогда я к ним зайду попозже, - сказала врач и вышла из палаты.
Таня сидела и плакала.
Я попробовала ее уговорить - не делать аборт:
-  Таня! Подумай, на что ты решаешься! Ведь потом и не может быть детей! А какую моральную и физическую травму ты переживешь? Да и последствия будут жуткими. Я уже тут такого наслушалась! Да и у самой, кой - какой опыт имеется. Когда моему Виталику было 10  месяцев, я забеременела. Побоялась рожать, потому что еще слишком сильны были в памяти первые роды, да и жили тогда в общежитии. Разве проживешь на одну зарплату мужа?  Вот теперь и расплачиваюсь своим здоровьем за необдуманный поступок.
-  Нет, я все-таки сделаю аборт, - ответила мне Таня.
Девчонки начали постепенно сходиться в палату. 
-  О, с прибытием и пополнением наших рядов, - воскликнула Катя
-  Давай знакомиться. Я - Катя, а это Оля и Вита!
-  Что приходила наша врач? Спрашивала, где мы?
-  Да, она сказала, что еще зайдет.
Дело близилось к вечеру. В больнице все шло своим чередом. Завтрак, обед, ужин. Все банально.
Пришел мой муж и я передала ему записку, в которой попросила достать дефицитное лекарство. Попросила, чтобы никому не рассказывал, кто посоветовал мне его принимать.
А вот и милые вечерние посиделки, и уйма страшных историй.
Но, в начале этого вечера, мы пытались уговорить Таню не делать аборт, потому что ей должны были его делать завтра. Но это будет завтра, а сегодня можно попытаться спасти Таню.
- Таня! Оставь ребенка, ведь потом пожалеешь, что проявила слабость. Это твой первый ребенок, он так хочет жить. Это твоя кровинка, - хором уговаривали мы ее.
Ей было плохо. Ее нужно было поддержать. Поддержать, потому что не с кем было ей разделить свое горе. Он не приходил. А ведь была любовь. Любили двое. А отвечает одна. Как не устроена женская судьба! Какая обреченность. Она не имеет права любить. Он, мужчина, сильный пол, в любую минуту может отступиться, ему ведь все можно, он вне всяких обязанностей. Она ведь грешна, она и ответит своим здоровьем, ответит своей душой. Какая жизненная травма подстерегает каждую девушку. Да, она должна быть сильнее мужчины. Она не должна поддаваться соблазну любить и быть любимой. Потом оказывается, что любила она одна, а он просто так, если и любил, то это было давно, это было тогда, когда не было никаких обязательств, тогда была свободная любовь, которая ничему не обязывала.
-  Ой, девочки, что я вам сейчас расскажу, - прервала мои грустные мысли Вита, - Я вспомнила одну историю, которая долго  обсуждалась на заводе. Слушайте!
-  Была у нас на заводе одна девчонка,  ее называли «поэтическая душа». Стихи писала, кошек любила. А когда случилось  так, что она забеременела, то  родила и оставила ребенка в роддоме, отказалась от  него. И она заранее знала, что откажется от него. И избавиться от него не хотела, не потому что хотела дать ему жизнь, не потому что ей хотелось стать матерью, а потому что ей было жаль своего здоровья. Когда ее спрашивали: - « Почему ты решила оставить ребенка?»  - она отвечала: - «Ведь операцию делать вредно. Да и организм после родов омолодится.
Мы были поражены рассказом Виты. Оля возмутилась:
-  Что так и сказала, что аборт делать вредно? Да, вредно! Но вредно и ее будущей малютке потом жить без отца и матери!
Я подумала, что та девушка похожа на  мужчин, которые « любят, пока любится».
-  Девчата! Выключайте свет, уже давно отбой, а вы все еще шумите, - заглянула в дверь медсестра.
Мы выключили свет и продолжали тихо перешептываться.
Катя спросила у нас:
-  Девочки, хотите, я сейчас вам расскажу еще одну очень страшную историю? 
Эту историю, историю человеческой подлости, трусости мне рассказали в моем родном городке, где я раньше жила. Я постараюсь ее передать без особых отступлений. И так - жили двое. Их звали? Имя? Какое имеет значение в данном случае имя. Лет? Лет им было столько, что они могли пожениться. Что они и сделали. Но видно рано было им жениться! Им предстояло два года разлуки, два года испытаний. Жених еще не отслужил в армии. Появился ребенок, первенец. Желанный был он или нет, но он появился на свет, эти двое ему дали жизнь. Уехал муж в армию… Она осталась одна с ребенком. Ох, и досталось ей. Квартиры не было, жила на частной квартире. Этакий дом, вечно пьяный дом с пьяными хозяевами. Как ни странно,  но у нас много таких домов, где водка главное в жизни.
Она ждала мужа. Работала, воспитывала малыша. Приехал солдат в отпуск. Хвалили соседки женушку, примерная была, никуда не ходила, ни с кем не водилась. Радовался солдат, доволен был женой. Уехал дальше служить.
Что же случилось с его женой? Ее как - будто подменили. И ребенок ей нипочем, и дом опостылел. Соседушки приметили, прихорашиваться стала молодка.
Вот и время мужу вернуться с армии. А служил то солдат в Подмосковье. Завел себе там невесту. Родила она ему сына.
Возвратился солдат. Прожил с женой два месяца. Заметил, что сильно поправилась жена. Поговаривают соседушки: - «А дите то не от солдата, гляди, как поправилась девка». « Уж не в положении ты?» – спрашивают ее любопытные»  Два месяца, - потупив глаза, - отвечает та.
А невеста в Подмосковье тем временем скучает, письма шлет, к себе зовет.
Нашептывают соседи солдату: - « Не твое дите!»
Вот и время подходит родить. Чувствует она, что роды скоро, отсылает в деревню мужа с первым ребенком. Осталась одна. Да подруга все к ней бегала. Пыталась выследить хозяйка дома, что там делают «непутевые девчата». Но дверь закрыта на крючок, так она ничего и не увидела.
 И вдруг дверь приоткрылась: влетела туда хозяйка. Что же она видит? Роженица сидит над ведром и кричит: - « Плохо мне, скорую помощь вызывайте!» Приехала скорая помощь. В ведре вниз головой лежит ребенок, пуповина отсечена, не перевязана. Она лежала в постели.
Вот и вся история. Ее осудили на  три года. Она поехала  в тюрьму с  ребенком, мать ей сказала, что с ребенком ей там будет легче. А муж? Соседи говорили, что он уехал в Подмосковье.
- Ну и страсти, на ночь, глядя, вы рассказываете, давайте спать. Утро вечера мудренее.  Да и Тане нужно отдохнуть.
Мы еще долго ворочались на своих кроватях, после услышанных историй не  спалось.
Настало утро. Пришла  медсестра, забрала Таню на операцию. Мы не уговорили ее. Не уговорила и доктор. И неизвестно, как будет лучше в будущем? Может и должно оставаться право выбора за женщиной? Может и честнее это по отношению к ребенку. Трудно судить, трудно говорить. Все плохо.
А тут и меня вызвали на «ковер» к заведующей  отделением. Строго уставившись на меня, она спросила:
- Как Ваша фамилия?
- Одинец Марина, - сказала я
- Кто Вам сказал, что Вам нужен гамма-глобулин? Кто мог Вам такое порекомендовать, наверно Ваш лечащий врач?
- Нет, мне сказала одна моя знакомая, у нее было подобное заболевание, - соврала я.
- Ложитесь, я Вас посмотрю.
Я легла на кресло. Хуже не бывает, чем этот осмотр.
-  Вы беременны! И Вам никакой гамма - глобулин не нужен. Полежите на сохранении.
Я счастливая и радостная вышла от нее. Мой муж был на седьмом небе. Нам так хотелось второго ребенка. А у меня было столько осложнений  после того злосчастного аборта.
Естественно, что вроде бы отпала и необходимость в приобретении гамма - глобулина. Но моя мнимая беременность продлилась не долго. На третий день после осмотра у меня начались критические дни.  И я выписалась домой. Долго меня еще мучила эта несправедливость. Оказывается простым смертным, запрещалось даже называть названия дефицитных лекарств. Оказывается, чтобы переместить стрелки,  можно придумать даже мнимую беременность. Да и, что здесь такого. Врач имеет право и на ошибку, и право запретить лечится дефицитным лекарством, а может лучше и вообще не лечить
 С Таней мы встречаемся, но редко. У нее всегда такие виноватые глаза. А в чем ее  вина?