Вода и камень

 
«И все-таки вновь возвращаюсь туда,
в ту местность, где все, что ни камень, вода…»
     Дмитрий Коломенский

Вода и камень. Камень, вода – таков
состав вдали темнеющих берегов,
мой дом, мой кров и все что ни есть родного.
О, славный царь, сверкающий Pierre Premiere,
был камень сам – и подал какой пример,
какими быть и как относиться к слову!

Мы стали лучше тех, кем могли бы стать,
когда бы город, ветрен(н)ый нам под стать,
на нашу стать своей не имел причины.
А впрочем, в этой дымке, в его густом
тумане, где любой монумент – фантом,
неразличимы многие величины.

Холодный воздух действует как наркоз.
Любую вещь цепочка метаморфоз
меняет – нос становится обтекаем,
и вещь перестает оставлять следы
и принимает жесткий диктат воды
во всех пяти стихиях над этим краем.

С тремя понятно – воздух, вода, земля.
И ком непросыхающего белья
гигрометрам желает не падать духом.
Огонь – и тот, в граненый стакан налит,
сулит, что прав Фалес, а не Гераклит,
а сухость – пусть, оставим для лиц старухам.

Но пятая стихия – язык словес,
которые в воде обретают вес
и этот блеск изменчивый, час неровен…
Так зеленеет медь и ржавеет сталь,
мутнеет взгляд, что розовый твой хрусталь,
примерно так чернеет поверхность бревен.

Я видел это, чувствовал языком
соленый привкус волн, вытирал платком
соленый пот со лба и стоял на месте,
где Pierre Premiere на бронзовом скакуне
понятье о волне и о валуне
соединял в широком имперском жесте.

И понимал… Не веришь? Я понимал,
насколько я беспомощен, как я мал,
что новые и канувшие в былое,
что мы никто, пока не поймем, немы,
что наш язык – вода, и что камни – мы,
и цель поэта –
     стать такой скалою.

30.05.05