Страдания

Дайте  мне  карандаш  и  бумагу.
Больше  я  не  могу  молчать.
Брошусь  на  койку.  Вскочу,  снова  лягу.
Мысли  душат.  Хочу  писать.
Писать?!  Зачем?  Кому  это  нужно?
Писать  длиннее,  чем  говорить.
Пишу  потому,  что  некому  слушать
И  некому  душу  свою  излить.
И  не  потому,  что  нет  любопытных.
А  потому,  что  это  не  те,
Кто,  как  свою,  поймет  мою  пытку.
Кто  посочувствует  мне,  как  себе.
К  черту!  Не  нужна  ничья  мне  жалость.
Вздохи,  сочувствия  не  нужны.
Мне  нужна  сейчас  детская  шалость
И  беззаботность  детской  игры.
Я  вот  смотрю  на  твою  фотокарточку.
В  мыслях  - сумятица,  не  могу  понять:
Может  тебе  другой  уже  нравится.
Может  быть  стыдишься  вспоминать
И  меня,  и  наши  встречи,
И  признанья  первые  в  любви,
И  знакомство  наше – самый  первый  вечер?
Что  же  ты  молчишь?  Ну,  говори!
Говори,  что  всю  дорогу  лгала,
Что  кривила, мол,  всегда  душой.
Ты  ж  «люблю»  мне  первая  сказала.
Что  же  ты,  смеялась  надо  мной?
Нет,  не  верю.  Быть  того  не  может.
Ты  не  можешь,  Нина,  просто  быть  такой.
Верю  я  тебе  во  всем,  и  все  же
Грудь  порой  охвачена  тоской.
Может  быть  несчастье  у  тебя,  а  я  не  знаю.
Да  и  как  могу  узнать  я?  Как?
Ниночка,  сейчас  вот  вспоминаю,
 Что  у  твоего отца  мог  оказаться  рак. 
Может  быть  поэтому  не пишешь.
Не  до  писем.  Подождут  они.
Ты  вот смотришь  на  меня  в  упор.  А  слышишь?
Что  же  ты  молчишь?  Ну,  говори!
Нет,  безмолвно  фото.  Лишь  молчанье
Мне  в  ответ.  И  слов  не  услыхать.
Но  я  знаю – кончатся  страданья.
Ты  напишешь.  Верю.  Буду  ждать.