Аргентина, 22 августа 2004 г

Жизнь на чужбине — испытанье,
Не важно, как живешь и чем.
Сказал Готама: «Все — страданье»,
Но до сих пор вопрос «Зачем?»

По-прежнему стучит в сознаньи,
Как-будто в чем-то я повинен.
Зачем я выбрал жизнь в изгнаньи —
Нет, не в изгнаньи — на чужбине?

Меня никто не гнал из мест
Родных, я сам свой выбор сделал.
Теперь нести придется крест,
Пока я не покину тела.

Никто из нас, увы, не вечен,
Все мы живем здесь-и-сейчас.
Миг наслажденья скоротечен,
Но долог ожиданья час.
 
Никто не запретит мечтать нам,
Как и на мысль не даст запрет,
Мы можем думать о приятном,
Общаясь с тем, кого здесь нет.

Нас может разделять пространство,
В контактах возникать разрыв,
Нет в этом мире постоянства —
Нигде, ни в чем, пока ты жив.

Но мы живем, надеясь, веря,
Стараясь обрести покой,
Который был давно утерян,
Но посещает нас порой,

Давая мизер передышки —
В час отдыха от всех сует,
Чтоб мы не уставали слишком
От бремени проблем и бед.
 
И пусть «Покой нам только снится…»,
Но мы не можем вечно спать,
Как и мечтать. Где та граница,
Пройдя которую опять

Мы строим бренный мир иллюзий,
Чтобы в реальной пустоте    
Проснуться там, где те же люди
Вокруг нас? — Мы уже не те. —

Как-будто нас лишили разом
Всего, в чем было наше счастье.
Все, что когда-то строил разум,
Расколото теперь на части.

Я в пустоту пошлю желанье,
Собрав в комок всю силу воли,
Прося о том лишь, чтоб страданье
Не причиняло больше боли.