Ода Отцу Родному

В каноне нового завета,
гордыню тяжкую смирив,
слагаю речь о мире Света,
и нравственный императив
пою послушными устами
перед раскрытыми вратами
первейшей из первейших книг
объятый тем благоговеньем,
сам из которого возник
на Жизни краткое мгновенье.
010

Деяния Святых, ловцов,
Апостолов легли примером
до Ломоносовских столбцов
снести незыблемую веру
в Единого для нас Отца,
зиждителя всего, Творца,
главу склонив свою покорно
до строк, вещающих волной
о мыслях плещущих прибоем,
откатом тащащих с собой,
020

то в Чёрное, то в Неземное,
в пучины моря чутких чувств,
приемлющих, как равно, злое
и доброе телесных узд,
в которых время боли топит,
в которых боли бремя копят.
Жар пламени, как ни зови,
для постижения был избран
пронизывающей Любви,
без тени сентиментализма.
030

Родного исходящий Свет,
единожды вкусившим, знаем
по благости. Анахорет
затем суеты избегает,
что миги постижений длит,
сокрывшись. Отдаленный скит
походит на предел любовни,
где двое заняты одним
трудом на уровне духовном.
Сиянье слито – воспарим!
040

И сопричастность единенья
возносит, чистит и пьянит
невыразимым наслажденьем.
Сверзающееся – искони! –
нажит глубокие признанья,
и покаяний излиянья
текут... Гремливый водопад
на дно глубокого каньона
не ради будущих услад,
но воли ветхого канона
050

влечёт: и на колени пасть,
и лить мольбу благодаренья,
и в токах истины пропасть
великолепия творений.
Являющий и день, и ночь;
и сон, и сон берущий прочь;
осуществляющий всецело,
чтоб ни писал, что не пишу, –
до Жизни явного предела
хвалебную произношу!
060

из немоты дасть выну песнь
псаломную*, в стиха оправе
позволь помыслие повесть,
несокрушимое восславить,
послушным звуком хора быть,
в литавры упоенно бить
с перемогавшими сынами
синедрион на рубеже
события, когда огнь с нами
на языках вспылал в душе:
070

«Твоя обитель вожделенна,
Источник сокровенных сил.
Сойдёт, отпузырится пена
бытийного, чтоб воскресил
нетленностью в эдем чудесно
желаю и томлюсь телесным;
в элизиум взывает плоть –
к живому восторгаться Богу:
мой царь и мой Господь!
питающий. От слога к слогу
080

до Слова словом к алтарю
могу припасть и упиваться
признательным «Благодарю!»
И птичка крыльями оваций
возносит небу кров Отцов,
и кормит ласточка птенцов
в гнезде молочным, научает:
«положенное должно чтить», –
бутон цветёт на молочае,
течёт нектар дородных тить,
090

кормящих нас, живущих домом
благочестивым во века;
свободны от стенания стонов,
все будут восхвалять Тебя
божественного непрестанно:
и Симеон, и Тит, и Анна;
блажен обретший человек
стезю направленную сердцем;
сквозь пуповинное пролег
к Тебе и от Тебя младенцам
100

ток, преходящий через дол
страдания, агоний, плача;
кто в ней источники обрёл
не мыслит поступать иначе;
и покрывает Землю дождь
благословением. Ни ложь,
ни происки ад'ов бесчестья
не силах силу преломить;
от силы силу будем пестать
чтоб на Сионе лик склонить,
110

явившись пред гром'овы очи,
и н'е быть в бездны сметены.
Шквал ураганно ливнем мочит
из, зык вещающей, стены
сплошного моря красноречья,
добившимся любезной встречи.
«Мою молитву, Сый, услышь,
до сына снизойди и внемли.
Защитник наш! Насущный, Ты ж
во всей Росе Всея Вселенной
120

Един Всевышний! На лицо
приникни, вод призри потоком
помазанника Твоего;
текущим всюду диалогом
побалуй, ибо день один
в чертогах знал простолюдин,
не заменяемый на тыщи
(но без Тебя) пустынных лет.
Участья лучшего не сыщешь –
вкушать Тобою чёрствый хлеб
130

преподнесённый. У порога
жить лучше, на семи ветрах,
тряпьем, нуждой у дома Бога,
чем, нежась и блажа, в шатрах
нечестия. Вода в колодце –
есть Бог, Бог - это Солнце!
но и оно, (Ра, не взыщи)
сребряный отблеск из канавы,
ибо Господь - копьё и щит,
дарует благодать и славу,
140

нам не сравненную ни с чем,
а в непорочности ходящих
Он не лишает благ вообще.
Чурающихся преходящим,
мы привечаем, как святых,
приближенных. Без запятых
читающих Его знаменья
с бытийности, как с алтаря:
«Благ уповающий смиреньем
на, Вседержитель, на Тебя!»
150

Ничто нам от себя добавить,
как видимое рассказать,
нельзя. А можно это славить,
на милость свыше уповать,
что оборвутся дни напрасны
неверия мнемливой паствы,
что гласы ропщущих миссий,
разрозненны, коснуться слуха
для пробужденья на Руси
евангелического духа.
160

Безбожия ярмо стряхнув,
пора настала возрождаться.
Любви превозносить весну,
цветением преображаться!
Дочь, Сына, Матерь возлюбя
Отца, к Отцу стремить себя –
вот путь! Он настоящ и путен
вести народ. Матфей, Лука,
Марк, Иоанн во днях из буден
прошли, ступили на века
170

туда, где Ты назначил быть,
сметя плотины и препоны,
единой просьбой: возлюбить!
И в храмах свечи и иконы
напоминанием. Но Ты
светло вопишь до немоты
вне храмов: Жизнь обрящешь
в стучащих искренно сердцах
в такт с уходящим настоящим
до будущих в рождениях,
180

несёшь неведомо откуда,
как рыбу из прудов – уда,
непознаваемое чудо;
влечёшь, но ведомо куда:
в источник явинаполненья,
в горнило сущепревращенья;
в одну стремительную «мыть»
сокровищницу открываешь,
чтоб неразумных вразумить
вся прегрешения прощаешь!
190

Осанну остаётся петь,
переплавляя благодарность.
Приязни рассыпая медь,
златую не искупишь данность,
но радости противна жадь:
несущихся – не удержать!
Разгорячённый метью, ямбом,
с дыханьем сбивчивым спешит
отдаться власти дифирамбов,
божественность прияв на щит.
200

Восторг возносит в упоенье
до «Аллилуйя!» – возглашать
ниспосланное воскресенье.
Скок грифеля карандаша
по несгораемой бумаге
наивен дерзостью отваги.
Из ран сукровица кропит
на серость ткани плащаницы.
Лик проявляется. Хламид
владельцам не возвеселится!
210

А мы, смиренные, за них,
несведущих, в моленьи просим
усердно, истово... Возник
подспудно каверзой в вопросе,
добро слагающих вотще,
посыл: «А стоит ли вообще
жить не сегодняшнего ради?»
Отчаянных, их, вразуми!
ступающих по жёсткой правде
бесчинствующей нелюбви.
220

Пошли безоблачное утро!
Узнаем, благостный, Тебя
по переливам перламутра...
На водах жемчуг жития
искрится радостью во славу!
Держащий скипетр, державу,
блистаешь Света изнутри
Отца и Сына и Святого!..
Есть весть: в одном Вас Три,
и первое на свете – Слово!
230

10-17.06.04

* Библия,Псалтырь,Псалом 83.