27 марта 2005

Жили были крыши и окна. Любили они смотреть на чердаки и квартиры, а так же на просторные поля куда они выходили. Летали, прятались, боялись чего-то. Но при этом были совершенно свободны от ветров, дождей, снегов и прочих меняющихся колебаний. Можно сказать, что все это было частью них самих. Частью великого простора нерушимой правды, от которой многие прятались в смехах и белых простынях. Любил чай закипать под столом. Любили места друг другу менять под всемогущими составляющими картины. Краски даже не меняются под влиянием учений и сказаний, которые говорят ни о чем. Они просто не могут поменяться. Это как одеть плащ и выйти под дождь, при этом говорить, ой как я люблю дождь. Или еще проще - смотреть на него из окна. А окно в свою очередь и там и тут. У него нету выбора выбирать из нравящегося. Оно должно принимать все. Ставят новые предрассудочные, общеобывательские скоротечные времена, на которые все лишь обращают внимание и продаются, покупая себя. Ставят новые смерти и не помнят об этом, хотя знают. А смерть это чудо, которые узнает каждый. Рождение не помним, но можем вспомнить. Смерть не помним, но можем вспомнить. А капли все летят и летят. Дождь сошел с ума. Мелкие частицы разума не летят вниз, а устраивают целый танец. Виднеется дом, улица и фонарь, который освещает плохо видимою, ночную пустоту. Кто-то смотрит в окно, при этом ни каких эмоций у него нет. Его глаза просто смотрят. Лишь их можно назвать живыми и усталыми, в которых скрываются дальние края. Но сами в себя они посмотреть не могут и от этого грустят. Но грусть эту они забыли. А дождь танцует все сильнее и сильнее, вокруг улочки, фонаря и кирпичного дома. Это даже как-то жутко. Но так же очень приятно и радостно. Ведь можно выйти и потанцевать с ним. Развеселить его. Ведь он один и ты один. А вместе вы будете пронизывать глубины самих себя и всего вокруг с помощью одной лишь радости. Но есть люк, канализационный, из которого могут идти пары. Вот ни кстати. Но причинить ничего они тебе не смогут. Тебе просто не до них. Теперь можно сказать, что художник работает, ты часть его. Ты в его мыслях. Ты часть его безответствия. А вдруг он не до пишет? Да нет же, такое прекрасное и временное смотрение он обязательно улыбчиво допишет. Иначе откуда ему брать что-то другое. А потом пыль, паутина и забвение в пустоте. Вы никогда не думали, например если открыть тумбочку, то там лежит то что ты положил. Вот и это он положит и закроет. А закроется она в пустоту. Все это развеется в другом пространстве, которое составляет часть нашего, под название забвение. Оно черно и там много всевозможный вещей, которые можно достать открыв лишь ящик или нечто другое. И тут же окажется все на месте и будет радоваться тебе, ведь ты хозяин этого. И лишь немногие заплачут, и лишь немногие вспомнят, и лишь немногие почувствуют их жизнь, и лишь немногие почувствуют стыд перед ними, и лишь немногие будут ненавидеть себя за то, что кинули их в забвение и так поздно вспомнили о них, или просто случайно наткнулись на них. А все, все идет и идет не подвергаясь времени.