КУБ

Я взорвалась. Или меня взорвали. Сейчас уже и не вспомнишь и не разберешься…

…Точно одно – когда-то я была Кубом: правильным, с равными блестящими гранями. Куб отражал действительность без искажений, любая из его сторон. Куб был невинен. Он был красив первозданной красотой.  Встречающиеся на его пути фигуры, восхищались и завидовали его возможности все еще видеть мир без боли и грязи, без предательств и измен, без шрамов и порезов, без разочарований и печали. Куб весело улыбался, поблескивая ровненько и чистенько. Встречи вызывали восторг, слова - надежды, а взгляды – желание сблизится. Нет-нет, конечно, Куб умел и плакать, и расстраиваться, но это были (можно, конечно, сказать детские и несерьезные, но это будет так, как будто детям не бывает серьезно больно и обидно, что неправильно) не-глобальные и не-пограничные проблемы. Они оставляли царапины на поверхности, но форма оставалась.
Со временем поверхность затерлась, и уже не помогали средства для полировки: утешения, вера в то, что так будет всегда. Горькие слезы почему-то не смывали появившийся легкий налет цинизма и разочарования, нежность становилась болезненной, а надежды все более зыбкими...
А однажды случается что-то… у каждого это «что-то» свое. Не всегда с внешней стороны это какое-то эпохальное событие вроде совершеннолетия или первой в жизни смерти. Чаще всего это вообще не заметно. Это – может быть вопросом или интонацией, взглядом, ветром, дождем, каплей на стекле, первой любовью, настроением, строчкой из стихотворения, мыслью из книги, прикосновением и мало ли чем еще. Это – всегда случается внезапно. К этому никогда нельзя быть готовым. Это может быть и добрым и злым. Это – взрывает нас изнутри!…
Теорию большого взрыва можно использовать не только для понимания того, откуда взялась наша вселенная, но и применительно к тому, почему каждый из нас больше не Куб. Большой взрыв – это вспышка, агония, боль, творение, разрушение, создание, созидание, утрата, потеря, красота и уродство одновременно. Это конец предыдущего и начало нового. После него не сразу сращиваются кости и формулируются идеи, после – другие взгляды и мысли, интонации и мотивы, источники силы и причины слабости, чувства и равнодушие. После – учишься ходить и говорить заново, заново знакомишься с собой и открываешься другим. А еще – больше нет Куба…
После – каждый становится какой-то особенной, уникальной формы, которая больше никогда, нигде и ни в ком не повторится, как бы сильно внешне не были похож цвет или очертания. Некогда ровные грани стали похожи на землю, исковерканную длительными бомбардировками, углы перестали быть одинаковыми, их стало больше, гораздо больше, чем было, также как и граней.
Взрыв уничтожил старое и создал новое. Новую форму, новые грани, новые углы, новое отражение действительности.
Сначала - полная дезориентация: что? откуда? куда? зачем? почему? а кому это собственно надо? – десятки вопросов разрывают тебя, просачиваются сквозь кожу и внешний, оставшийся от старой формы самоконтроль. И ты начинаешь искать ответы. Тогда ты еще не знаешь, что ответы спрятаны в твоих вопросах, в том, как ты их задаешь; тогда ты еще пытаешься найти их в ответах и примерах других. Но это не медицина, где для лечения болезни есть таблетки. И это не болезнь, которую можно изгнать, найдя причину. Потому что даже когда ты вспомнишь те капли дождя и ту улыбку или взмах ресниц, после которых все вокруг взорвалось – это все равно не излечит и не сделает тебя снова Кубом. И никогда уже не вернуться к первоначальному состоянию, потому что жизнь – это движение, и значит – ты живешь.
…Медленно начинаешь выходить из под влияния тех, кто раньше был идеалом, авторитетом. Потому что смутно осознается, что теперь – будут новые идеалы и другие авторитеты, появятся новые принципы и может быть даже другая мораль, вера и любовь…
…Отражение действительности становится все более и более многослойным, ведь теперь ты блистаешь десятками больших и маленьких, красивых и безобразных граней, ведь теперь ты видишь мир по-своему. Появилась возможность видеть ситуацию одновременно и черной и белой, хотя раньше она казалась какого-то одного цвета. Мир вокруг перестал быть категорически добрым либо категорически злым. Ты перестаешь быть максималистом и становишься человеком, понимающим ценность компромиссов. А еще – что все отношения вокруг – сплошные компромиссы и полутона. И начинаешь скучать по «любви до гроба», «дружбе навсегда и наперекор всему» и «истинной вере». Потому что это как раз те самые яркие и сочные цвета, которыми вдруг захотелось раскрасить серую жизнь…И где-то исподволь начинает появляться понимание, что наличие ярких цветов в твоей жизни – это не объективная реальность, а твое собственное восприятие, что твоя любовь – самая-самая волшебная, дружба – настоящая, а вера – истинная, что на самом деле все те, кто пытается вокруг раскрасить все серым просто не умеют видеть и создавать яркие краски, что мир – цветной, если уметь видеть его цвета и уметь наслаждаться любыми его оттенками, в том числе и серыми. И только теперь – ты становишься по-настоящему субъективным.
Но вот каким будет твой субъективный взгляд, зависит от того периода времени, в который рождаются и ищутся ответы на вопросы. Потому что ты ищешь нового себя, ты формируешь себя, лепишь слово за словом, принцип к принципу, чувством к чувству. А когда заканчиваются вопросы и найдены или не найдены ответы – уже лепить поздно. Форма статична, тверда и уникальна.
Можно лишь ждать, что однажды снова случится взрыв, и снова будут вопросы и может быть ответы, снова боль от взрыва и сладкое ощущение перемен внутри, снова прощания и встречи, снова ощутимое, прочувствованное каждой клеточкой тела, движение…

…Я взорвана. И не один раз. И те, кто знал меня раньше – не знают сейчас, потому что шрамы и ожоги от взрывов остаются навсегда. Потому что чтобы понять – нужно пытаться понять мои вопросы и мои ответы. Нужно пройти тем же самым путем, где-то даже сломать себя или хотя бы просто суметь принять десятки моих граней, созданных тем самым взрывом, что однажды изменил мою форму.

Я – Куб, только взорванный…


P.S. Может показаться, что речь идет о так называемом переходном возрасте, подростковом периоде. Но тогда – было бы невозможно объяснить метаморфозы вполне взрослых, успешных и не очень, но уже состоявшихся людей. Кубом можно оставаться очень долго, даже всю жизнь. И те, кто смог – также по-своему уникальны. Но совсем по-другому...

P.S.S. «Все люди – кубики!» - сказал мой муж.