Спасибо, снято!

…всадник протянет тебе еще нетронутый лист.
Б.Г.

Любовь - режиссер с удивленным лицом,
снимающий фильмы с печальным концом,
а нам все равно так хотелось смотреть на экран...
Александр Башлачев


***

Я, как водится, улыбаюсь с той стороны стекла.
Еще один шаг сквозь зеркало - попадаешь в страну алис.
Если крепко зажмуриться - станешь немного бли...
Если поднимешь веки - получишь не бровь, а в глаз.

"Тих и грязен" vs. "так сумбурно жив, но чист".
Выбор-выбор! Вставай в хоровод, заводи-ка про каравай.
"Вот такой вышины". И всадник протянет лист -
конечно, еще нетронутый. Мы победим. Виват!

Эти беседы по кругу, попытки все разобрать,
разъять на части (агнцев - от плевел и от козлов - зерно),
от "с добрым утром" до "ну вот, мне уже пора" -
вроде бы бесполезны для поддержанья миропорядка, но

так привычно, с межзубным "нах!", с подъязычным "б…я"
разбираю по нитке никчемный ворох твоих личин...
Может, хватит играть в молчанку? Выплюни этот кляп.
Если хочешь - плачь. Знаешь ведь - выдержу. Закричи.

Разговор будет долгим. Как всегда, ничего не даст
ни режиссеру, что смотрит сверху, ни тем, кто ждет.
Ни точек над "i" и "ё", ни отличительных тильд над "йот".
Подними же голову, черт тебя подери! Звезда...


***

Вечер. Снимаю косметику. Попробуем так - без грима.
Ох, сравненье не ново. Да бог с ним. К таким привыкли.
У зеркала так и эдак повертишься, будто прима...
Хоть на обложку журнала ужасов. Кстати, а где твой "Никон"?

Или что там сейчас ты юзаешь - не разбираюсь в марках.
Впрочем, без разницы. Здесь ведь у нас не кастинг.
На экране опять стреляют, Сталлоне придется жарко.
Его пять раз попинают, четыре - поставят в партер.

Но мы-то знаем: он сможет. Он скоро покажет норов.
Поднаберется сил - и левой как двинет в челюсть!
Или левой (причем ногой) - так обычно делает Норрис?
Да без разницы, впрочем... Как Абрамовича к "Челси",

как страждущего к воде, народ под праздники в церковь -
так нас тянет зайти в кинозал или пощелкать пультом.
Билет в самый дальний ряд. Поцелуи идут с наценкой.
Мы сами это придумали. Теперь твердим: "Mea culpa".

Когда эпизод доснят и погас последний прожектор,
в темноте появляется кто-то с мимикой Аль Пачино.
Какие еще потери нам предписаны по сюжету?
Но как же мы держим спину... О как же мы держим спину.


***

Кино совсем онемело. Оглохло и спало с тела.
В голос рыдает: "Они не любили синематограф!".
Мамонтенок находит маму, хватает ее за хобот.
Ди Каприо душит Джульетту, считая себя Отелло.
Я - как Москва. Не верю слезам, поскольку вода, и только.
Суперстойкая тушь течет, долго тянутся сериалы.
Хосе Антонио от Марии (просто Марии) опять досталось -
она потеряла ребенка, память и остатки самоконтроля.
Сколько есть бед на один ответ - и не думай даже.
Начнешь считать - не хватит всех арифметик сразу.
Шоколадка стоит сто долларов, кто там на первой базе?
Как в "Потемкине" - от руки красный штрих намажешь,
чтобы немного поярче, похлестче на черно-белом,
чтобы войти в историю, а не прокатит - рвануть обратно.
Мало кто знает, как выглядит истинный цвет граната.
Если уже допела, так ли важно, о чем я пела?
Холод не смолкнет. Тросточкой стукнет Чаплин.
Он постигает искусство, смеясь, пребывать в печали.
В чем, собственно, дело? Что приключилось, Чарли?
Фильм твой прервали нудной рекламой "Чаппи"?
Фредди и Джейсон плотно завесили окна спальни.
Родригес дает последние указанья своим мучачос.
Ты как Кустурица с вечным цыганско-еврейским счастьем.
Мой Тарантино бескровный… русский душою мой Вуди Аллен…


***

Сеанс идет к концу, сюжет ползет к развязке.
Уже повержен враг, хрустален небосвод.
Но чу - предатель здесь! Уиллиса колбасит,
парит Киану Ривз и ножкой ножку бьет.

Дыханье затаив, мы ловим на ресницы
огонь боевиков и горечь мелодрам.
- Так что нам делать, сэр? - Попробуйте молиться.
Здесь "Оскар", сто пудов! Шикарная игра!

Заманчивый пейзаж, прекрасная картина…
Добро не чует зла, и сценаристы жгут.
А на руке моей - кольцо из пластилина.
Пускай я вся умру, но не отдам врагу!

Безумный спецэффект помножит хитрый Стивен
на пятый элемент, пылящийся в углу.
Свершился хэппи-энд, и наплывают титры...
Куда же ты, куда?! Постой, Орландо Блум!

Полсотни свежих лиц опять стоят у кассы
в надежде созерцать сей дивный новый мир.
А мы уже внесли культуру в наши массы.
Нас ждали никотин и очередь в сортир.

Потом расселись мы по старым хлипким нартам,
навстречу понеслись изменчивой судьбе...
Скупой мужской слезой заплакал Терминатор,
не в силах обещать свой новый айлбибэк.


***

Мы столько всего пережили в плюшевых кинозалах,
плакали и смеялись, поглубже вжимаясь в кресло.
Вот персонаж спасается, сделав тройное сальто.
Вот персонаж погибает - злодей поступил нечестно.

Выбирай, что по нраву: здесь Стерджес, там Куросава -
семерка великолепна. Самураи ничуть не хуже.
Слышишь ли, грешник Гиллан, - это тебе осанна!
Try not to get worry. Ты нам сегодня нужен.

Все эти танцы с волками, полет над гнездом кукушки,
золотисто-зеленые ногти прекраснейшей Салли Боулз -
только повод для обсужденья. Послушай меня, послушай.
Уставься в экранный отсвет, почти не чувствуя боли.

Как андалузский пес, морду сложив на лапы,
с собачьей тоской в глазах улетает на свой Солярис -
так я наблюдаю тебя. И не пытаюсь плакать.
Так ты глядишь на меня - доверяя и удивляясь.

Подгоревший попкорн, и кола, и реплики Брэда Питта.
Настоящий киногерой - о да! - не оглянется, уходя.
Так позволь мне пройти. Не тормози. Не спи там!
Понимаешь, на улице курит и ждет мой человек дождя.


***

Ты окунешь меня в изгибы Голливуда,
приложишь бонус-трэк (Денев, Маре, Делон).
Я знаю, как сильна слепая вера в чудо
у тех, кого кусал захаровский дракон.

В ракушечное дно зубастый вгрызся якорь,
в заброшенном порту скучают корабли...
И даже на метро наш путь - по Зодиаку.
Мы воем на луну, мы ищем Амели...

Нам глазки подвели, подправили помаду.
А Золушка бежит - 12 на часах.
Побольше бы вместить в растянутый стоп-кадр:
ночь, улицу, фонарь, снежинки в волосах…

Мы помним торжество "Советского экрана",
билет по 10 коп. и красных дьяволят.
Нас пленочным узлом связал Эльдар Рязанов.
И дал под зад пинка. И выпустил в прокат.

Бредем, как дураки, по длинной киноленте,
неведомо зачем, незнаемо куда.
Пусть все случится так - по щучьему веленью.
По блюдечку катись, катись, волшебный дар!

Благословив зверей, как завещает Крамер,
мы сядем в самолет компании "PanAm"
и выйдем на поклон под крики: "Рамку, рамку!"
А дальше - пустота. А после - тишина.


***

Кто-то шагнет в темноту и станет ночным дозором.
Н-да, ребята, как же задрали вы бедный сумрак!
Слушай, я знаю маску! Это Бандерос. Ну или Зорро.
Вон он идет под ручку с кокетливой Умой Турман.

Вот и срослось. Рассказать осталось совсем немножко.
Все получилось неплохо. Давай устроим просмотр -
домашний, за чаем, с тихим звяканьем ложек?
Ну не блокбастер, конечно... Не третий там "Гарри Поттер".

Собственно, не старались. Так даже еще и лучше.
Не придется распространять, записывать дивидишки,
с рекламной кампанией себя напрягать и мучить...
Говорили, кина не будет? Нет, будет. Пока мы дышим.

Пленка шуршит - под смешки и под чай с малиной...
ну или с мятой. Кстати, ты любишь с мятой?
Как Аризона, мечтаем: "Вдруг оценит Феллини?
В гроб сходя, покивает: "Спасибо, снято!"

Забывая месяц, число, прах побери, столетье! -
ты вне сценария утыкаешься мне в колени…
Время уходит. Оно никогда не бывает третьим.
А на лице режиссера по-прежнему - удивленье.

30.04-4.05.05 г.