городские стансы и размышления вне города

1.

Все будет здесь как встарь
И твой ворвется шаг
Своей мелодией погрязнувший в ушах
Салонного стола коричневый алтарь
И паутина лет и за окошком снег
И где здесь человек ?

И вновь вернешься ты
Как и в последний раз
И до того и до ... как завтра как сейчас
Как не вернулся строй в походные листы
И беспорядок строк разбросанных в углу
И я опять умру

Я буду умирать по капле по слезе
Растущий звук и шаг любой внося в резерв
слов не озвученных как не звучащих ять
Дрожа и дверь рывком в безбрежность отворя
И выйдя в января

Безмерный белый день
Где воздух чист и свеж
Где звезды падают лукавя на манеж -
Небесная сирень
Лукавя не соврав
И я иду сорвав

Сирени ветку
все равно на прах
Прилягу я и день свернувшийся в ногах
Благословит меня и проклянет лучом
Но я здесь ни при чем

Пусть побегут лучи
Я может быть дойду
До смысла бабочки до лилии в пруду
До звездной шелковой серебренной парчи
Чередования дней в тускнеющих тонах
До тишины в словах

До жеста осени до ужаса зимы
Когда обычаи жестоки и прямы
Когда забросили
едва обжитый кров
И вышли из шатров

Мы все забытые на перепутье зла
Или добра где нас звезда вела
Там где прибитая
Под небосвод висит
Скупая вывеска о том что здесь стоит

Таверна где пейзаж а -la Дали
На коем жжет магнат свои рубли
С решительностью подлинных святош

Все это ложь
А что теперь не ложь ?

Таверна - смерть
Все будет здесь как встарь
И пастырь и псалтырь и пономарь
И голос твой и все твое тепло
И мрамор и стекло

И строй вещей ненужных никому
И комната и взгляд который тьму
Чужих плащей
Разрезал и нашел
Твой мертвый шелк

Нам нет пути назад
Дыханье затая
Нас встретит жизнь
Над нами деревья
( на пользу им гроза )
Спокойно зашуршат
Не словом так листвой
Про сумрачный покой

Все это будет так как только захочу
Какой представлю смерть такой и получу
Какой увижу жизнь январским белым днем
Такой она в проем

Раскрытого окна
Ворвется теребя
(Где ты обрывок сна
Где нет уже тебя)
Обрывки судеб листья звон пурги
Чтоб я узнал шаги


2.

Я думал будет капать дождь
Все так и есть
Скажи спасибо что не ложь
Не кровь не месть

Скажи спасибо что чисты
Перед собой
Как эти белые листы
Как наша боль

Я думал будет снег и град
Когда уйдешь
Все так и есть мой стольный град
Не обойдешь

Но не войдешь ни вопреки
Ни невзначай
Мне небо эти шлет стихи
Как грош на чай

Я думал будет мир вверх дном
Все так и есть
Не усыпить веретеном
Тоску принцес

Ни умереть от той любви
Ни пеной стать
Но можно выцвести - сорви
Иль дай опасть

Я думал будет тлен и прах
Совсем не так
Сверкает день в твоих глазах
В моих глазах

Я нахожу тебя в траве
В листве в ночи
И в этой вечной синеве
Твой пульс стучит

Твое молчанье среди гор
Хранит гюрза
Из глубины любых озер
Твои глаза

И комната где ты жила
Где ты живешь
Где будешь жить покуда мгла
Покуда дождь

Все так случилось как должно
Всему свой час
Когда нибудь веретено
Коснется вас

Все как должно замкнулся круг
Прощай my sher
В конце концов любой недуг
Поймет предел

Ему положена не смерть
А дрожь иль блажь
Свою раскидывая медь
Войти в вираж

И стать не притчей во язы ...
А чьим - то сном
Нам эти грозы как азы
Мы не умрем

Но мы уснем на миг на два
На день на год
Гудбай , my sher, аревуар

Лехитраот

Вновь будет дождь как в том кафе
Сто лет тому
В глаза засмотрится Орфей
И Вельзевул

Сплетенных пальцев бред любовь
И жизнь на бис
( из глаз засмотрится Пьеро
и василиск )

А лента вьется прорван круг
Ни свет ни тьма
Любимых глаз любимых губ
О, сinema!


3.

Был заперт закат в черных башнях
Звезды меняли личины то
Падали в прожитый день вчерашний
И страшно важный сеньор в пальто
Ловил их бронзовыми усами
То брали пищу из наших рук
То снова парили под небесами
И замыкали круг
Сверкая неоном звала витрина
По нервам стучал рефрен
И лились в глотки густые вина
Махал рукой манекен
Шел дождь вовсю улыбалось солнце
Шла Пасха был канун Рождества
И было все вокруг так непрсто
И застревали слова
В горлышках винных бутылок пробкой
Толпа отражаясь в стеклах витрин
Текла то яростно то так так робко
Монах капуцин бабуин
Как знамя свой лапсердак развевая
Теорию развивал
О квадратуре круга ночная
Сирена билась у скал
Твой взгляд был пуст и сосредоточен
Верша круги бытия
Глядишь по краю мирских обочин
Качусь беспомощный я
Сказала ты с обреченным вздохом
Вставай посмотри окрест
Меня от других отличив немного
Я встал в спину дул норд вест
Сказала ты все пространство пусто
Заполнено пустотой
Мир выстелен словно ложе Прокруста
Дамоклов меч за спиной
Сказала ты подойдя чуть ближе
Что делать с бредом куда бежать
Я подошел фейерверк в Париже
А впрочем и прочие города
Кормили звезды тоской и паклей
И музыкой и скрежетом машин
Бродил паломник с корявой палкой
Искала толпа витрин
В редакциях пушкари поэты
Тюлени бородачи
Орали свои куплеты
О том как кто то молчит
Шла ночь такой безнадежной тенью
Толпа зажигала свет
Мерцающий слабо как отступленье
В романе где фабулы нет
И ты уловив оттенки света
Мне руки держа в глаза
Мне смотря сказала вот это
Вот это никак нельзя

Сказал поэт поднапрягши купол
Ах на миру смерть красна
Ура да здравствует театр кукол
Смотри какая весна
Идет и дудит себе в рупор
Сказал поэт все не так уж плохо
Что будет само придет
Жуют ослицы чертополохи
Мой тетерев звезды клюет
Но оставляет крохи

О свет мерцающей всем нирваны
О незамутненный лист
Вот ветер дует в любые страны
И стороны будь он чист
Будь проклят какая ему забота

О в перстне твоем аметист!

Кипит на плантациях дней работа
И вой и хохот и свист
Так встань же вполоборота
Чтоб вывел поэт горнист
( Как слон вытаскивает из хобота )
В провале дней без числа и счета
Твой образ
Маэстро, вист!





4.

Я хотел поделить этот мир на тебя и меня,
Но не выйдет наверно. Из сотен безлунных ночей
Выйдешь ты невредимой и память, быть может, храня
Обернешься назад на мгновенье. Я снова ничей.

Ни пророк и ни демон, ни даже ручной аполлон
Что прикован к цепочке над дверью не знают меня,
Только бахус лукавит, да слышится птиц перезвон.
Ниоткуда тебе под кошмар мирозданья звоня

Я разрушу пространство и время, судьбу и закон
Непонятным потоком каких -то незримых частиц,
Что разделят одно одиночество на миллион
И помчатся, ища, одиночества ищущих, лиц.

Я приветствую все и обманы и боль бытия,
Но вот глупость людская да тяжесть земных якорей...
Вот проявится осень на год постарею и я
И на год одиночеств любовь моя станет старей.

Вот проявится осень на пленке песчаной земли
И опять о своем зашуршат беспокойно леса
И мелькнет рыжий лис меж деревьев и вновь корабли
Поплывут на закат в неизбежность свою. Голоса

Не всегда достигают не только достойных ушей,
Но порою и гор где смогли б отразиться всерьез.
Вот проявится осень и снова придет чародей
И уныло шарманка заплачет о музыке звезд.

Мы метелим слова, подменяя строкою судьбу,
Нумизматы - менялы в окованных сном погребах
И в таких погребах я и память свою погребу
И стихи и тебя - что чужим запечатанный прах.

И поэтому даже не слушай что в трубку реву,
Что ору на бумаге, проявится осень, опять
Господин бургомистр пойдет узнавать про молву,
Невидимкой кукушка пойдет по лесам куковать.

Да прольются в пространство ненужные тысячи фраз
О любви, о покое, о воле на разный манер.
Понимаешь. любимая, небо не помнит о нас
И являет достойный для всех подражанья пример.

Никому. Ниоткуда. И точно уж что в никуда.
От безмолвья к безмолвью. С любовью ненужной...

И пусть, лишь пришедшая ночью осенней немая звезда
Серебристой тропой освещает застывшую грусть.


5.

Я хочу подарить тебе мир,
а дарю слова.
Я хочу отыскать себя,
но не знаю где.
Наши души летят друг к другу
узнав едва
Потому что уж очень никнем
цветом к своей среде.
Ты поди разыщи среди листьев
зеленый цвет
Глаз, привыкших друг к другу
так давно
Что когда одни моргнут -
других здесь нет,
В темноте других
сознанье растворено.
В тишине другого,
в привычной на вид среде,
Где менялы дней срываются
на мольбу
О субботе суббот, а не только
О вечной мзде,
Барыши расточая на прожитых
сред гульбу.
На кошмар четвергов, воскресений
цветущий бред,
Улетевших, ушедших, растаявших
в никуда,
Где чиновники мира ловят
неяркий свет
В стенах города, а за стенами
его орда
Непрописанных здесь, не имеющих "ни",
бродяг,
Отщепенцев, вершащих со смехом
о судном дне,
Разбивающих среди пустыни шатер,
а верней костяк
Здесь грядущих фундаментов,
не городских и не
Им разрешенных построек,
Где болтовня
Кумушек с кумовьями лишь
умножает стыд,
Где над землей застыло
сиянье дня,
Так что теперь каждый
себя простит,
Сам отпустит грехи себе и опять
Ринется в гущу как в попеременный бой,
С попеременным успехом : где надо встать,
Чтоб умереть и остаться самим собой.
Где ... и в листве движение, стук копыт.
Я различаю тебя среди прочих звезд,
Башен с бойницами, страшных на первый вид,
Кои никто уже приступом не берет,
Прочих людей, предметов, приступов ровно в шесть,
Так чтоб под сердце да подкатил закат,
Прочих прохожих вздыбивших во мраке шерсть,
Воротники поднявших до звезд, среди тех что спят,
Так как и ты, обнявших одной рукой
Остров подушки, другою, ( закрыв глаза)
Судорожно держась за чужой покой,
Страхи и одиночество, слабость, за...
Среди минувших дней что прошли как те,
Те что пройдут, что на ветру дрожат.
Небо молчит, скрывая, как чья - то тень,
Как на лицо надетая паранджа.
Среди грядущих, слетающих под зурну
В черный колодец шуршащим песком времен.
Среди родных, отошедших к такому сну...
Среди чужих, к кому не приходит сон...
Далее. Боле. Пролита уже тоска
Непревзойденная в чуткости и красоте.
Мимо застывших истин несет рука
И проливает на утреннею постель.


6

Асмодей отпущен на волю и голос смят.
Так и стой в полумгле и как волк на луну молись.
И не то чтобы вовсе погас для меня закат,
Но лучи его света до сердца не добрались.

Мой счастливый демон, ты меня на себе носил,
Как прожить теперь без веры в тот странный сон,
Без поэзии. И сколько на небо не голоси,
Для моей свободы не станет подвластным он.

Жизнь еще вроде не началась , а уже прошла - ,
Собирай мелочь неба - ночную росу с полей.
Вместо бликов мира - поэзии полумгла.
И колышет строки бродяга - кузнец Борей.

Что ж мне верность хранить, золотая подруга моя, -
Ни тебе, ни мечте, ни смерти не должен я.
Ухожу я теперь любимая за моря,
За хрустальную свежесть июля и января.

Разбросай же слова семенами веры в почву земли.
Как прикажут звезды, туда и пойду, высок.
Золотые ангелы света - дела мои,
Всеми бликами мира рыскают между строк.

Так торгуют хрустальные звезды ночной тоской,
И проносится Дьявол меж ними, смеется он,
- Взял бы я тебя, мой тоскующий друг с собой.
И уносится снова звездою за небосклон.

Притаись же и жди, ну хотя бы одной строки,
Что пойдет по миру и расскажет дела твои.

Так в засаде порою ночами сидят стрелки
И теряют веру и разум и силы свои...