Неотправленное письмо в Гиссен

Ну, здравствуй, Верочка!
Пишу  не на бумаге, *
Что было б раньше в золотые времена,
Застойными что нынче называют,
С пристрастием при этом забывая,
Что не могли они по сути быть такими,
Поскольку были мы безумно молодыми
И находили время радоваться жизни,
Не предаваясь размышлениям бесплодным,
Как позже будет названо оно. 
Но справедливости отмечу ради:
Тогда компьютер был диковинкой у нас
Не меньшей, чем медведь в охране президента
(Подобный пост еще придумать не успели)…
На чем остановился я? Ах, да – пишу.
Верней, стучу по клавишам разбитым.
Что поразительно, коль кто-нибудь другой
Писал бы эти строки – почерк был бы тем же…

Сезон прекрасный осени златой открыт в лесах,
В полях, в концертных залах,
Я сам был  зрителем недавно
Замысловатых инсталляций Рубинштейна,
Что в авторской трактовке интересны,
Но сомневаюсь, что  - в печатном варианте.
Возник вопрос: а как же в переводе?
Ведь сам поэт с иронией заметил:
Что как-то по-немецки педантичный
Толмач буквально перевел фамилию Дымшиц,
И получилось: «маленький дымок».

Сегодня на работу шел, вдруг ветка
С ужасным шумом с тополя упала
Передо мной, едва не причинив контузий.
Когда бы сделал шаг, то точно бы пришлось
В травмпункт, что был через дорогу,
Идти и сетовать на то, что календарь
Тринадцатым числом ознаменован.
Касаясь темы мистики – ты знаешь,
Что скептицизма неподдельного я полон
К гаданиям, условностям, приметам,
Но сон под пятницу, что сбылся в тот же день,
Изрядно поубавил нигилизма,
Подробностей не буду оглашать,
Пусть это тайной будет маленькой моею.

«Какая боль, какая боль:
Аргентина – Ямайка 5:0» –
Так пел Шахрин с тоской и состраданьем,
Как будто сам был родом из Ямайки.
А что же нынче петь ему и «Чайфу»,
Нам, горемычным, вместе заодно?
Ведь после поражения России,
Жестоко битой португальцами в сраженье,
Не предвещавшем нам подобного конфуза,
Лавина чувств никак не уместится
В масштабах песни одинокой,
Здесь сразу надо оперу писать.
Рок-оперу про злой футбольный рок.
Да, кстати, так, в порядке замечанья:
Сей матч тринадцатым помечен октября.

Довольно уж про спорт, где мы давно не блещем,
Я тему изменю в пространном монологе.
 
Ах, как приятно вырваться из плена
Забот и стрессов  городского быта
И очутиться где-нибудь в лесу,
Который потрясающе красив
В парадном огненном наряде,
Вкруг озера Глубокого стоящий
В торжественном почетном  карауле.
Ты помнишь, Верочка, как щедро одарила
В году минувшем нас грибная осень?
А нынче, видно, силы не хватило,
Земля устала, ведь не каждый год
Такому быть большому урожаю.
И все-таки набрал ведро опят,
В дождливой череде денек погожий
Сумев поймать удачно в сентябре… 

Что в Гиссене? Пожалуй, там тепло
И ближе к лету нежели к зиме.
И все же не задерживайся, помни:
Мы с нетерпеньем ждем, когда «Люфтганза»
Вернет тебя под сень казанских кленов,
Успевших от тоски  и ожиданья
Подрастерять густые шевелюры…

Пожалуй, все. Отправить не успею
Письмо, прочту при встрече,
Что не за горами…

    13 октября 2004 г.
       

    * - письмо предполагалось отправить по электронной почте