Бываем мы трепимы к недостаткам венок сонетов

1

Бываем мы терпимы к недостаткам.
Природа человека такова:
Испив измены горечь без остатка,
Способны мы измены забывать.

Мы часто снисходительны к незнанью —
Увы, мы все учились как-нибудь,
Пытаясь красноречием блеснуть,
Мы ищем наших мыслей пониманья.

Мгновенно мы становимся, как звери,
Когда не понимаем чью-то веру,
Ругаем не для красного словца

Чужие постулаты и обряды,
Советуем: так надо — так не надо
Мы в вере непреклонны до конца.

2

Бываем мы терпимы к недостаткам.
Особо снисходительны к своим.
Мы их лелеем, пестуем украдкой
В то время, как прилюдно говорим

О том, что мы войну им объявили,
И став на совершенства трудный путь,
Познали мы явлений тайных суть
И миру, людям Истину явили.

Так наши заблуждения за веру
Мы выдаём — и есть тому примеры —
Той верой начинаем торговать.

А если есть в трактатах нестыковка,
То мы уходим от ответа ловко:
— “Природа человека такова!”

3

Природа человека такова.
Ведь тот, кто смертен, грешен от рожденья.
Наш Предок, Плод Познания сорвав,
Был заклеймён клеймом грехопаденья.

Удобная уловка для лентяя:
Зачем тогда с природою бороться,
Коль наша сущность всё равно пробьется,
Как сквозь асфальт былинка прорастает.

И в тяжкие бросаясь с головой,
Мы изменяем образ жизни свой —
Ведь так легко разрушить то, что шатко.

А к старости, изрядно погрешив,
Мы молим о спасении души,
Испив измены горечь без остатка.

4

Испив измены горечь без остатка, —
Ведь время всё способно изменить, —
Мы головы ломаем над загадкой:
Как всё могло б на самом деле быть?

Когда бы мы пошли не той дорогой,
Когда бы выбор сделали не тот,
Что было б всё совсем наоборот
И были бы мы счастливы намного.

Мы в юности иллюзии питаем,
Что этот мир совсем неизменяем,
Что жизни путь наивно-простоват.

А в зрелости, в плену у обстоятельств,
Познав чреду измен или предательств,
Способны мы измены забывать.

5

Способны мы измены забывать,
Но только не измены близких наших.
А близким очень любим повторять,
Что суд за прегрешенья будет страшен!

Свою свободу в степень возведя,
Мы всех своей свободе подчиняем,
Но с лёгкостью, азартом изменяем,
Греха не видя в этом для себя.

Так близких, заключив в тюрьму заботы,
Считаем их продленьем нашей плоти —
Любовь для нас — синоним обладанья.

И будучи предельно нетерпимы
К проступкам наших близких и любимых,
Мы часто снисходительны к незнанью.

6

Мы часто снисходительны к незнанью.
Ведь для живущих свойственно — не знать.
К тому же свойство памяти: с годами
Мы можем то, что знали, забывать.

Бессильна наша память перед тем,
Что память человечества хранит
И даже то, что мы смогли открыть,
Мы вскоре забываем насовсем.

Не потому ль невежд мы так лелеем,
Что рядом с ними выглядим умнее,
Что можем красноречием блеснуть.

Мы рядом с ними напрочь забываем
О том, что звёзд с небес мы не хватаем.
Увы, мы все учились как-нибудь.

7

Увы, мы все учились как-нибудь.
И этот труд казался нам презренным,
Чтоб лишний час над книжкой спину гнуть —
Мы знали все науки без ученья.

Да. Жажда знаний людям не страшна
На наших нетропических широтах,
К тому ж порой невежду-идиота
Судьба по жизни носит на волнах.

Есть у людей зависимость такая:
Невежда и профан непотопляем,
А с грузом знаний можно утонуть.

Быть может в нашей жизни потому-то
Питаем мы презрение к наукам,
Пытаясь красноречием блеснуть.

8

Пытаясь красноречием блеснуть,
В себе мы ищем сходство с Диогеном.
Для нас так важно, чтобы кто-нибудь
Признал бы в нас пришельца из Вселенной.

В нас твёрдая уверенность живёт,
Что наши откровения от бога,
И нас отвергнув, мудрого пророка
Отечество опять не признаёт.

Мы искренне считаем: не беда,
Что к спору не готовы иногда,
В речах так мало истинного знанья.

Беда, что неспособен оппонент
Усвоить наши мысли в сей момент.
Мы ищем наших мыслей пониманье.

9

Мы ищем наших мыслей пониманья.
Для нас важнее призрачных побед
На поле боя, на поле сечи, брани
Духовного отца авторитет.

И на войне жестокой, беспощадной
Важней, чем окончательный разгром
Моральная победа над врагом,
А трупы — лишь итог войны досадный.

Не звери люди — истина сурова:
Убить нас можно даже просто словом —
Усвоили мы это в полной мере.

Но встретив в нашей жизни иноверца,
Пусть он без лат, меча, с открытым  сердцем —
Мгновенно мы становимся, как звери.

10

Мгновенно мы становимся, как звери,
И облик человеческий теряя,
Мы защищаем собственную веру
От посягательств всяких негодяев.

Оставить можно нас без средств, без крова,
Лишить чинов, наград и привилегий.
Мы стерпим всё! Мы сдержим наше Эго
От намерений смыть обиду кровью.

Ах, вера! Сплав невежества глухого
С ученьями мессий, пророков новых,
А развелось учений через меру!

Мы в вере не способны на уступки,
Идём порой, на тяжкие поступки,
Когда не понимаем чью-то веру.

11

Когда не понимаем чью-то веру,
Вернее — не пытаемся понять,
Неверным мы приводим для примера
Из веры нашей, истинной догмат.

Но вера — это ж только отношенье
К явлениям, событиям, вещам:
Иконам, изваяниям, мощам.
Нет в этом отношеньи прегрешенья.

Но видели в истории народы
Погромы и крестовые походы
Во имя Бога-Сына и Отца.

В Раю себе лишь место мы отводим.
Неверных — атеистов, неугодных
Ругаем не для красного словца.

12

Ругаем не для красного словца,
А для того, чтоб светоч просвещенья
Смог осветить заблудшие сердца
И было им даровано прощенье.

Прощенье от кого и от чего?
Не в этом суть! Спасение и только!
А говорить о будущем нет толку,
Поскольку все не видели его.

Себе избрали роли судей строгих,
Прощаем прегрешенья перед богом
За жалованье, жертву и награду.

И поклоняясь собственным святыням,
Мы попираем “Истины” во имя
Чужие постулаты и обряды.

13

Чужие постулаты и обряды
Останутся такими навсегда.
Их изучать, им следовать не надо,
А лучше их забвению предать.

Опасность есть проникнуться сознаньем,
Что чья-то вера тоже справедлива,
Обряды хоть и дики, но красивы,
А догмы их доступны пониманью.

Есть общее у всех земных религий —
Опальных, Общепринятых великих,
И все пророки говорили Правду.

Но мы, права на Истину присвоив,
Свою лишь веру сделав образцовой,
Советуем: так надо — так не надо.

14

Советуем: так надо — так не надо!
И это — привилегия мужчин.
А женщина должна блюсти порядок
В своём лишь доме, как велит ей чин!

“Не должно ей обряды совершать!”
Но всем известно: первыми из первых
Открыли в Воскресенье миру веру
Мария и Святая Дева Мать.

Вот — первые апостолы христианства,
Познавшие лишенья долгих странствий,
Пронесшие ту Истину с сердцах.

Они явили миру эту веру
И только их стараньями, наверно,
Мы в вере непреклонны до конца.

15

Мы в вере непреклонны до конца.
Но вера — это только лишний повод
Пойти войной на брата и отца,
Чтоб ценности чужой земли присвоить.

Не так крестились? Это ли беда?
А может не крестились в жизни вовсе!
Но живы в богомольцах крестоносцы,
И в бой зовут священники всегда.

Чем можно хлебопашца убедить,
Что брат ему способен навредить,
Чтоб он за меч взялся, орала спрятав?

Да только тем, что веры он другой,
А не рябой, хромой или глухой —
Бываем мы терпимы к недостаткам.

5-7 июня 1998 года.