Запись об одном холодном ноябрьском дне

На нос упала снежинка. Брр… Холодно! Такое состояние, когда уже не спишь, но еще не бодрствуешь. Чувствую в себе силу жизни и одновременно не воспринимаю этот мир реально, поэтому шаги получаются уверенными, но направленными в никуда. Извините, я случайно задел Вас плечом, Вы злитесь, но не говорите ни слова и молча уходите из моей жизни. Я смотрел прямо Вам в лицо, в Ваши глаза, но уже через три минуты не могу вспомнить, как Вы выглядели.
Большой город. Сотни автомобилей, тысячи прохожих, каждый из которых ничтожен в размерах в сравнении с городом, но каждый своеобразен, каждый одухотворен и по этому прекрасен. Погружаюсь в толпу, никогда не обхожу ее. «Друг, дай я пройду» – «Иди на х…». – «Б…, дай пройти!». Уступает дорогу. Вежливость – главное, без вежливости здесь можно пропасть. Трясина посредственности засасывает ежедневно каждого второго человека. Вот и я теперь по колено в ней. Улыбаюсь пожилой женщине, здороваюсь. Чувствую ее улыбку, и трясина отступает. В руках пусто и холодные пальцы сжались в карманах в кулак, коротко постриженные ногти при каждом толчке впиваются в жесткие ладони. Воротник поднят и защищает меня от морозного ветра. Все как всегда, но что-то не так. Парадокс. То же яркое солнце, то же безразличное небо, те же незнакомые люди, все давит на тебя своей обыденностью, своей предсказуемостью. Вглядываюсь в очередного прохожего так тщательно и пронзительно, что он с опаской проходит мимо меня, стараясь не приближаться близко. Я никогда не сомневаюсь, однако чувствую, как подозрение зарождается во мне, стараюсь отогнать его, забить внутрь сознания, понимая, что нет ничего хуже внутреннего дисбаланса, но оно растет и набирает силу. «Что за чертовщина», думаю я. Она. Она смотрит на меня, она чувствует меня, она знает о каждом моем действии. Я беззащитен перед ней. Она не присутствует явно, ей не надо этого делать, чтобы поработить меня. Ей достаточно просто быть.
Останавливаюсь, хочется свернуться в маленький клубочек и заплакать. Бредовые мысли заполняют некогда четкое, ясное сознание. Прислоняюсь к грязной стене, концентрируюсь и медленным, проверенным движением достаю сигаретку, закуриваю. «Ты убиваешь меня». Вопрос повис в воздухе, в этом загаженном воздухе, загаженном не только выхлопами тысячи автомобилей, но и скудными эмоциями, ничтожными мотивами и безжалостными идеями. Рука трясется. Ожидание затянулось, но вдруг маленький, серенький воробушек неожиданно сел ко мне на плечо. «Здравствуй, странный человечек!» «Здравствуй, друг» «Ты грустишь? Ты хочешь умереть? Ты просто не можешь понять» «Понять что?» «Смерть уже наступила» «Серый друг, ты хочешь сказать, что я мертв?» «Нет, человечек, ты – жив, но твоя жизнь и есть твоя смерть» Минуту я смотрел в его маленькие черные глазки – «Я сошел с ума, я уже говорю с пернатыми». Беру себя за левое запястье, крепко сжимаю, и сознание проясняется. «Значит жить без нее – смерть, но преклоняться перед ней и быть ее придатком – конец жизни, а значит двойная смерть?» Мне показалось, что воробушек улыбнулся на столько естественно, на сколько можно улыбнуться клювом. Я не заметил, как он улетел. Возможно, пернатый испугался телефонного звонка, потому что приятная и простая мелодия оторвала меня от грустных мыслей. Номер определился. «Сестренка!», - думаю я и отвечаю на звонок. «Привет, сестренка!» … «Я тоже скучаю» … «Едем гулять? – здорово!» … «Где встречаемся?»

8 ноября 2004 года
12:40