Потрясающий копьем

Ваш век настал, актеры и актрисы:
В Георгия Святого, ярким днем,
Тельца под знаком, в Год Удачной Крысы
Родился Потрясающий Копьем.

И, вздрогнув, Королева Маб проснулась,
Когда, благословенно и остро,
Набрав в себя чернил, соприкоснулось
С бумагою гусиное перо.

А в беззащитных зрителей вонзились
Бессмертные негромкие слова:
“Мой друг, где целоваться вы учились?” -
Небрежная цитата мастерства.

Перо не дремлет и не высыхает,
Не ленится и не идет назад,
И актом, сценой, действием всыпает
В бокал финала неизбежный яд.

А люди в зале связаны моментом
Негодованьем, смехом и слезой,
И оглушающим аплодисментом
И оглушенной хрупкой тишиной,

Тая дыханье любят, ненавидят,
И потеряв совсем ориентир,
Перед собой другую сцену видят -
В конце концов, театр – это мир:

Инцест, убийство, ревность и измена,
И клятвою себя связав навек,
Спокойно держит череп на колене
Державный принц, несчастный человек.

И зависть горькая хлестнула даже бога,
Когда алмазная связала пьесу нить
 Единственного в мире монолога -
“Быть иль не быть мне, умереть иль жить?”...

А дальше – тишина, и под гусиным
Пером, неопалимые в огне,
Горят слова полетом стрекозиным:
“Прощай прощай – и помни обо мне!”

И вновь исчезла стертая граница
Меж миром и театром в зала мгле,
И дверью новой новая страница
Откроется о старом короле.

Что можно сделать троном и законом?
Из ничего не выйдет ничего.
Не суйтесь, мол, меж королем-драконом
И дочкой меньшей, яростью его.

А дальше, завершая перспективу,
Идет слепец  - и бывший господин -
Покорно за поводырем к обрыву,
Не зная, что поводырь – его сын.

Перо бежит строкой строке на смену,
Страница преет кровью и слезой,
Последнюю заканчивая сцену
Клинком и ядом тем же.  И петлей.

Но бой не кончен: снова кровь как влага
Течет дождем и бьются короли,
Чернила новые ложатся на бумагу,
Преобразуясь в Пузыри Земли.

Три ведьмы, три сестры и мать-Геката
Шотландской ночи открывают пасть;
Принесено убийство им как плата,
И споря с совестью, выигрывает власть.
               
Соблазн парит перед Кавдорским таном...
Со снадобьем кипит котел бурля,
Когда пытается закутаться туманом,
Трясясь в ознобе, мать-сыра Земля.

Пришло безумьем за убийство мщенье,
И сном-кошмаром душным рождено
То, что лишь королевы видит зренье:
Прочь, прочь уйди, проклятое пятно!
      
Последняя станица фолианта
Закрылась с занавесом, уплыла во мглу,
А вечность лук берет, пером таланта
Бессмерной жизни оперив стрелу.

И к нам, через машин печатных станы,
По ветрам разным разных языков
Стрела несется через океаны
По воздуху и по ветрам веков,   

Где нерожденные пока еще поэты
Напишут по следам его канвы:
Влюблен Шекспир.  Ромео + Джульетта.
А Розенкранц и Гильденстерн мертвы.