Пропал поэт...

Пропал поэт… Большой и честный…
Ах, где же он? И… как же я?
Скажи мне, Коля Лобачевский,
Пространство запросто жуя,

Куда он так внезапно канул?
Наверно, сохнет по другой…
Пью горький кофе из стакана
(Назло нет чашки под рукой),

На дне – тягучее, густое,
Неясности, все больше муть.
А может, карты бросить?.. То есть
На карту с лупою взглянуть?

Вот здесь всерьез локализован
Энергетический пучок:
Я чувствую движенье… Снова!
Тепло… Теплее... Горячо!

Да он с лапатою потеет
На даче возле речки Сясь!
А я, как дура, в самом деле,
От нервов вся перетряслась.

По вечерам с кроссвордом бьется:
«Уездный город… Десять букв…» -
Глядит задумчиво в оконце
И морщит линию на лбу.

«И что за город в том уезде?
И что за взбалмошный уезд?
Гадай тут на ночь: нету – есть ли?..»
Ах, есть, поэт! Ей богу, есть!

Там чахнет горе-поэтесса,
Вздыхает с ночи до зари,
Молчит и день, и пять, и десять,
А на десятый – говорит:

«Я твердо верю: ты – хороший,
В две тысячи любом году
Я все равно тебя не брошу,
Я все равно тебя найду.

И если грустен ты, простужен -
Апрель, однако, не июль! -
Дай знать сейчас, скорее! Ну же!
Я, как смогу, развеселю…

Пусть даже постриг, келья, схима,
В дороге, пеший, на коне...
О, где ты, Саша Евдокимов?!
Откликнись, друг мой, наконец…»