Запоздалая эпитафия

От солнца в тень испуганно уходим,
Доверяя судьбы зеркалам,
В ночи безверия бродим,
Святой осторожностью бьём по рукам.

Отпрессованы в стандарт тисками Страха
Истории оков и жирных прочерков,
Скрывая крест нательною рубахою,
Молясь серебряному колокольчику.

Неписанным законом волчьей стаи
До черноты оббитые бока,
Поднять глаза не помышляем –
«Не сметь смотреть на Вожака !»

«Свободу» с жадностью глотаем
Из пустоты казённых вен,
Молитву новой  веры  повторяя –
«А я такой !  А я как всё !»

Но как мучительно порой
Тайком завидуем безумцам
И…  вновь проходим стороной,
Не смея даже оглянуться.

Как бережём размах крыла,
Завидуя полёту,
Шифруем мысли и слова
За очень призрачное что-то.

Но всё же верю - день придёт,
Как долго бы не длиться ночи,
И стрелки круг назад пойдёт,
Стирая жирный прочерк.

Через мрак пустоты многоточий
Воспарит безудержная молодость.
Белый лист на столе, нервный почерк:
«Журналист. Дмитрий Холодов.»