Возможно, я не прав. не дописано

 На правах сказки
возможно, когда-нибудь допишу.


Предисловие.

Они стоят. От них не скрыться.
Они живут перед тобой.
Уже знакомы эти лица,
Как современности герой
Тобой увиден на экране
Случайно в жизни промелькнет.
Ты вспоминаешь, где-то видел?
Но просто мимо он пройдёт.
Они ж не требуют вниманья
И до тебя им дела нет.
Они, как тени перед глазами.
Ты будто зритель иль сосед
Всё кинокамерой снимаешь:
Движенья, звуки, каждый шаг
И для себя в уме решаешь,
Кто здесь хороший, кто здесь враг?
И кажется, как в кинотеатре,
На долгие часы заснул,
Проснулся: фильм и не кончался,
Всё то же место, тот же стул.
И те же самые актёры
С прилежностью играют роль.
Тебя уже приняв в суфлёры,
Доверив тайный свой пароль.
Им надоела неизвестность
Зачем-то выбрали меня,
Чтоб из пожарища забвенья
С собою вынес из огня
Их жизни путь в стихотворении.
Возможно, хорошо играют,
Но с ними спорить не резон.
И о покое не мечтаю
В ушах их голоса и звон.
Я их шаги прекрасно слышу,
Но сплю, работаю, дышу
И как по срочному заказу
Их биографию пишу.
Порой войдут и за спиною
Стоят, плевать на все замки.
Следят не слышно за тобою
Не сводят глаз с твоей руки.
Своею мыслью заставляют
В рифмы стягивать слова.
Воображение играет
И как бы в воздухе летают
Их благодарности слова.
Но мне оставлена надежда
Словно подписан договор,
Что напишу: меня покинут
Уйдут в заоблачный простор.
И верить хочется, свершится
Помашет кто-нибудь рукой,
Я позабуду эти лица
И никогда мне не приснится
Кто жертвой был, а кто герой.

Наверно, кто-то скажет: - Глюки?
Со стажем длинным наркоман
Рвёт вены ржавою иглою,
Потом ложиться на диван.
И вместо рая и любовниц,
И вместо сказок, добрых лиц
Ему в кошмаре прибывают
Фантомы из глухих гробниц.

Нет. Мой удел не так печален
Я всё как есть осознаю.
И не секрет, что ненормален.
За это я себя люблю.
Уверен, точно всё в порядке
Пока смотрю со стороны
На все животные повадки
Себя и мира, и страны.

Я извиняюсь, удаляюсь.
Надеюсь не на строгий суд.
Писатели ведь фантазёры
Порой немножечко соврут.


Часть первая.

Вокруг сплошная темнота.
Ведь темнота и есть начало.
И здесь размер и глубина
Конца не знают и начала.
Лишь тишина и безмятежность
В молчании справляют бал.
Вокруг всё сон, мираж, безбрежность
Безмолвия огромный зал.
В спокойствии пространство мерит
Чья-то невидимая власть,
В неё кто верит, кто не верит
Она же управляет всласть.
И ей, увы, не интересны
Движения мыслей и страстей.
Всё скука, всё ему известно
До самых мелких мелочей.
Везде лишь вязкие чернила
С алмазной смешаны крупой.
Её разлила эта сила
Своей могучею рукой.
Лишь звёзды в темноте мерцают,
Глаза небесных светлячков
И лучиком своим пронзают
Пространство млечных облаков.
Здесь одинокие кометы,
Словно почтовый дилижанс,
Несут планете от планеты
Любви печальный реверанс.
И всё, что бороздит пространство
Несёт в себе глубокий смысл.
Вселенную – материй царство
Великая пронзает мысль.
И эта мысль необъяснима,
Но подчинён ей механизм.
Она вершит с начала мира
Процесс с названием свет и жизнь.

Людские редкие вопросы
Лишь беспокоят тишину:
-Зачем? За что? Что так не просто?
-Зачем пришёл? Уйду к кому?
Но тщетно мечется сознание,
А разум стонет от трудов,
Так как ответ лежит за гранью
Всех знаний, жизни и миров.

Земля и солнце, всё что знаем
И близких несколько планет,
Но в облаках не замечаем
Дворцов мечтаний и побед.
Их красота неповторима,
Сияние может ослепить.
Те, кто создал себе кумира,
Чтоб жизнь бала его красива
Смогли богатством наградить.
Чтоб верилось хоть перед смертью,
В то царство света, райских кущ,
Где ты простишься с груговертью,
А небеса без мрачных туч.
Где с богом можно быть на равных,
Ведь вере столько сил отдал.
Снять груз из дел великих, славных,
Что лишь ему напосвящал.
Где в сладкой лености прекрасной
Вдруг явью станут все мечты
И не приснится день вчерашний
И счастлив будешь только ты.

Без чувства замков не увидеть
Без веры фразы не понять,
Что где-то в темноте обитель
И не потрогать и не взять.
Не побываешь на досуге
И не пройдёшь туда в мечтах
Там мечутся шальные вьюги,
Седые монстры на цепях
Хранят покой и безмятежность
Ни кем не видимых границ,
Чтоб даже космоса безбрежность
Не занесла каких частиц.
А те, кто в снах своих гуляет,
Так коротая путь земной,
Чтоб мыслями не нарушали
Предела вечности слепой.
И если замок тот покинут
Он облаком летит в ночи
Здесь ни приветят, ни обнимут
И даже всех светил лучи
Здесь никогда не задержатся,
Спешат скорее кануть в ночь.
Чтоб вечной смерти не касаться
Бегут, бегут скорее прочь.

Один из них - таких не строят.
Он также мрачен, как велик
И до сих пор на башнях воет
Уставшей памяти реликт.
Единственный, что здесь осталось.
Незримой эры часовой
И он себя уже не помнит,
И поднимает дикий вой,
Когда мелькнёт искра былого,
Но он не в силах изменить
Забвения, которым время
Его сумело наградить.
Забвение плитой гранитной
Закрыло вход в его удел
И не положишь вечной пытке
Конца, покоя и предел.
И не испросится прощение,
Так как не у кого спросить.
Однажды принято решение
Теперь его не изменить.
Не умолить поступков прошлых
Друзей на помощь не позвать
Всё мертво от деяний пошлых
Лишь вечность, как родная мать
Здесь бережёт своё творение
Не сводит глаз пустых с лица,
Чтобы случайное движение
Не принесло ему конца.

А прошлое, давно ли было?
Ведь до него лишь шаг шагнуть
И угли памяти раздуть,
Чтоб без опаски заглянуть
На всё, что здесь происходило.


середина............

Часть третья.

Старец и его рассказ.

Они спустились. Мрак ночной
Не выдавал ни чьих движений
Ночь всё покрыла пустотой
В свои, всех спрятав, сновидения.
Всех ослепив и в души страх
Вложила тварям черной ложкой
Она в своих ночных чулках
Свернула лунную дорожку.
Она всем страждущим в ночи
Всегда защита и подруга
Кому не нужен свет свечи
И движим к цели без испуга.
Дорогу двух больших теней
Она спокойно укрывала
Пока пещера без огней
Их в свою мрачность не забрала.

Они вошли. В глубокой нише
Мерцать стал чей-то силуэт
Стучали капли еле слышно
И еле-еле слабый свет
От каменной фигурки бога
Распространился по стенам.
Всё было пусто и убого
Везде валялся всякий хлам.
И с пола донеслось движение
Поколебав неровный свет
То был почти как приведение
Похож на высохший скелет
 Старик, в трепье и с рваной раной
Что безобразило лицо
Пытаясь посох деревянный
Себе поставить под плечо.
Через мгновение обессилив
Он в пол пещеры ткнулся лбом,
Стал бормотать почти не слышно.
Свои кривым, беззубым ртом.

- Свершилось. Идол вновь светится
Значит пророчества небес
Не просто звук и всё свершится
Без всяческих пустых чудес.
Всё что написано судьбою
И проведением решено
Случится коль всегда с тобою
Есть правды мелкое зерно.
Я полу мёртв, но я дождался
Единственный кто знал тебя
Из тех кто вечно насмехался
Над мелочностью бытия.
Кто верил лишь в твоё участье
И хмель вкушал лихих побед
И счастье видел в твоей власти,
Защиту от нежданных бед.
И даже пусть тебя не вижу,
Но я не брежу на яву
Тебя всем сердцем ненавижу
Хоть только для тебя живу.

Смешны порой причуды жизни
Я сам похожий на червя
Беседую ещё при жизни
С тем, кто превыше был царя.
Кто мне был совесть и прозрение
Кто был желаннее сынов
Кому дарил я откровение
Кто был мечтой далёких снов.
Теперь я чувствую душою
Что будто свечкой восковой
Ты таешь тихо предо мною
Кивая хмуро головой.
Потрать своё драгое время
Всего лишь несколько минут
Тебе вручу я знания семя
И может быть тогда придут
К тебе на помощь месть и разум
Любовь что может на крови
Жить без забвения и боязни
Ради себя самой – любви.

А если ты мне не поверишь
В спесивой гордости своей
Ты болью всей моей измеришь
Свою печаль грядущих дней.

Один, во тьме и станешь тьмою.
Никто, в нигде, ни для чего
Лишь мысли глупою толпою
Будут стучать в твоё чело.
Будут стонать и насмехаться
И память вечно ворошить.
От них не сможешь отвязаться
Их не забыть, не погубить.
И будут всё просить о мщении
Смеясь над немощью твоей,
А смрад от мрачного забвения
Тебе не даст спокойных дней.

Один. Нивидим и не нужен
Не приведение – пустота.
Ты будешь - немощь, мир твой сужен
До толщины морщин у рта.
Но этого ты не увидишь,
Ты превратишься в слабый дым.
И сам себя возненавидишь
Был Бог – стал немощным больным.


История так коротка.
Что богу день, то нам века.

Я был одним из тех жрецов
Кому нет надобности в службе
Был молодец из молодцов
Знал и любовь, богадство, дружбу
Когда всех созывали в храм
Глядел на формы милых женщин
Кого куплю, кого продам,
Хоть важным саном был увенчан.
Я жил спокойно и легко
Не зная ни нужды, ни горя.
Порой до глупого смешно
Когда так близок путь до горя.

Всё млело от покоя, счастья,
Покой и нега навсегда.
И все в твоей народы власти.
Скотины тучные стада,
Как пятна сальные пестреют
На сочных нивах и лугах,
А девы молодые зреют
И нежатся в твоих руках.
Забудешь здесь и долг, и Бога
Ведь всё кричит: живи, живи.
И к храму заросла дорога.
Лишь жертвенники все в крови.
Кого там только не казнили
Для благосклонности небес
А лишь себя в себе любили.
Жратвы хотели и чудес.
Горланили в экстазе песни
О бравой череде побед
Себе лишь были интересны
Не ведая ни нужд, ни бед.

И чудо всё же к нам явилось,
Но был ужасен его лик
В мгновение всё изменилось
В покое вдруг раздался крик:
- Опомнитесь. Вы посмотрите
Вы превратились все в свиней.
Меня услышьте и внемлите
Хоть слову из моих речей.
Вы позабыли свои корни,
Забыли, кто Вы, для чего
Никто из Вас уже не вспомнит
Кем рождены и от кого.

На площади горланил нищий
Вдобавок был ещё слепой.
Такого б не послал всевышний
Толпа болтала меж собой.
На площади орал, старался
Мешая всем спокойно спать
Но кто-то всё же догадался
Его мольбу мечом убрать.
Он утром найден был убитым
Так просто снова впасть в покой
Но эта кровь была пролита
Нам всем, глупцам, за упокой.

К нам утром не явилось солнце
Всё сумрак серый затянул
Вода смердила из колодцев,
А воздух весь наполнил гул
Как если б тыща водопадов
В мгновенье сброшенных с небес
Тушили бы все реки ада
И все котлы, что есть окрест.

Гул нарастал от часа к часу
Дрожанием полнилась земля
И застревало в горле мясо
От страха. И тогда тебя
Вдруг вспомнили и в храмах снова
Не стало воздуха и мест
Все верить вновь были готовы
В отраду и любовь небес.
Но идолы и изваяния
Не засветились в это раз
Все зароптали от отчаяния
Заступник наш покинул нас.
И прорицатели сказали
Что небеса ведут к войне
И чтобы мы врага встречали,
Готовы к смерти и в броне.

И были все готовы к схватке
Что воевать, что пировать
На недругов лихих повадки
Всегда нам было наплевать.

На нас напал враг незнакомый
Сравнимый с чёрной саранчёй
Казалось, что он был ведомый
Какой-то властною рукой.
Их воины, как приведения
Неслись без криков и знамён
На нас, как темнота забвения
Для всех, кто был не их племён.

И все вокруг шутили смело
Что жить не можем без побед,
Сейчас закончим это дело
Чтоб не пропущен был обед.

Но нам удача изменила
Мы падали, как лес гнилой
И вражий клин, как в масло шило
Прошел сквозь наших воинов строй.

А воины, одно названье
Нет силы, лишь визгливый крик.
Толкались жирными задами,
Бряцали латы над пупами.
Таких, кто хочет победит.

Конечно, бились, умирали
Все защищались, как могли
И ни на шаг не отступали
Так в битве все и полегли.

 И жены падали с мужьями
Лишь дети плакали навзрыд
Всех смерть вела к себе стадами.
И небеса нам не соврали
Кто в этой битве победит.

Я помню, потерял сознание,
Какой-то всадник меня сбил
И было лишь одно желание
Убить его с последних сил.
Лежал лицом в вонючей луже
И понял, что с час захлебнусь
Такой конец, кому он нужен?
Что делать? Снова поднимусь.
Мои движенья были вялы.
Я словно был в кошмарном сне
И сквозь помятое забрало
Увидел, воин на коне
Ко мне обратно возвращался,
Вертел игриво булавой.
Всем своим видом насмехался,
- Сейчас добью тебя герой.
Животный страх и тяжесть раны
И тело будто монолит.
И жаль себя, ведь смерть так рано
Но всадник, будто рок, летит.
Лишь мозг работал, мысль дрожала:
- Сил нет бежать, не убежать.
В плечо мне булава попала
Успел я голову убрать.
Я заплатил тяжелой раной,
Чтоб только на спину упасть.
Ходила смерть вдовой не званной.
И открывала свою пасть.
Но почему-то показалось
Я был ей в горечь, а не в сласть.

Настала ночь. Своей прохладой
Мне силы малые дала.
Вороны каркали с досадой,
Что есть не смогут до утра.
И слабая надежда жизни
Меня заставила ползти
Шакалы править стали тризну
Шныряя на моём пути.
Скользил во прахе по железу
Среди кусков не нужных тел
Я полз червём, а думал лезу
На гребни вертикальных стен.

Движения давались с болью
Рвалось сознание в куски.
Скорей отчаяние, не воля
Вгоняло кровь в мои виски.
И заставляло сокращаться
Почти безжизненный скелет
Привык я вечно с жизнью драться
Хоть больше у неё побед.

Ах, если б знал, какие муки
 Мне приготовил жизни рок
Я б не поднял в сражение руки
И умер первый если б смог.

Куда то помню, я сорвался
Удар и я забыл себя
Через мгновение оказался
За тёмной гранью бытия.

Очнулся средь вонючей смради
Каких то тлеющих костров
Всё голосило, снизу, сзади
На сотню пьяных голосов.
И липкий чад брал за ладони
Каким то мерзким киселём
Рвало меня от этой вони.
Я мерзость чувствовал во всём.
Туман стал еле проясняться
С сомкнутых и тяжелых век.
Я встал, не вечно ж мне валяться
Ведь я ни червь, а человек.
Толпа вокруг меня стояла
На сколько мне хватало глаз
И с умиленьем гоготала:
- Вот праздник и дошёл до нас.
Я вспомнил всех в толпе несчастных
Кого, когда и как убил,
Их раны были, так ужасны
Бежать бы мне, да нету сил.
И в первый раз я испугался
Печальной участи своей
Я верил, жил, за что-то дрался
Теперь погибну от свиней
От тех, кто был грязнее грязи
Кто был ничтожнее клопов
Вот так кончают век свой князи
У дерьме холопов и шутов.

Продолжение следует...........