Письмо 38 о Мартынове и театре

 Снова Мартынов в городе! Режиссёр, который обручён на небесах с Мельпоменой. Режиссёр – от бога. И дети его – спектакли…
 Что такое - театр? Каждый из нас знает, что существует Библия. Почти каждый знает заповеди… Но люди не выполняют их, ибо не дошли они до их сердец, не врезались в память, не легли на душу – не стали правилом жизни… Так вот: театр – является посредником между богом и душой человека! Театр – это учитель, который втолковывает чистое и светлое в души и умы людей; который предостерегает от неверных шагов и роковых поступков. Цель его: чтобы алчные – устыдились, несдержанные – умерили гнев, безрассудные – одумались, а бессердечные – смягчились… Театр – для того, чтобы вдохновить - нерешительных, утвердить – слабых, раскрыть глаза – несведущим… Театр будет существовать, пока люди будут стараться становиться лучше, и умрёт в тот день, когда людям станет наплевать на свою собственную душу…
 Да, это тот Мартынов, который создал Малую сцену в Русском театре, который создавал их во многих городах Советского Союза. На его спектакли на Малой сцене билеты продавались с «нагрузкой». За каждый билет - надо было купить два билета на другие, менее популярные спектакли театра.
 Его спектакли нельзя пропускать! Как в законах Паркинсона. Каждое событие происходит для одного единственного человека на Земле! Так же и каждый спектакль Мартынова - для одного, единственного человека! Но никто не знает: для кого? И важно, чтобы он обязательно посмотрел его. Увидел! Не пропустил! Как Библия: тысячи притч, а задевает, трогает – всего одна, которая соответствует сегодняшнему твоему состоянию. Помогает решить сегодняшнюю проблему. А для тех, кто не видит особого смысла в каком-то определённом спектакле – просто ещё не пришло время этого испытания, но они будут уже готовы к нему! Готовы выдержать его – с честью! А, у прозевавших, пропустивших – так и останется вакуум в душах…
 Мартынов – вечный Гамлет. Он – бескомпромиссен, потому, что всегда – прав… Но его очень просто обидеть. Он уехал из Симферополя тогда, когда его спектакль «Мой бедный Марат» - решили перенести с Малой сцены - в большой зал. Решили подзаработать денег…
 Магия Малой сцены объясняется близостью актёров и зрителей. Когда между ними протягиваются невидимые нити понимания и сопричастности. Зрители становятся участниками событий, живут жизнью персонажей, ощущают энергию актёров и делятся своей. На Малой сцене нельзя ничего скрыть, она не допускает фальши, халтуры, «фанеры»… Здесь играет всё! И движения, и мимика, и блеск глаз, и едва слышимые вздохи, и едва уловимые жесты и интонации, и слёзы… Неподдельные слёзы, как актёров, так и зрителей…
 Так вот, когда спектакль перенесли – он потерял эти связи – невидимые энергетические потоки, и мгновенно - проиграл, потерялся… Он перестал быть Жизнью, Чудом… А стал просто хорошим спектаклем, как тысячи других…
 Сейчас появилась надежда, что Малая сцена возродится в Украинском театре. Готовится спектакль по пьесе А. Крыма «Нелегалка». Готовится с трудом… Финансовые проблемы, неукомплектованность труппы, некомпетентность техперсонала… Как всегда… Но, страшнее всего, что снова деньги становятся важнее искусства… Снова в погоне за ними спектакль хотят перенести на большую сцену. Неужели снова городу придётся прощаться с Мартыновым?
 Режиссёр, это не собственность директора… Это хозяева бутиков на рынке – «новые русские» - стали зачастую позволять себе говорить: «Это - мой реализатор!», и звучит это так же, как: «Это - моя машина», «Это - моя корова» - т.е. - собственность… Режиссёр – это что-то другое… Это воспитатель, учитель, это - достояние города в котором он работает! Потеря режиссёра – потеря для всего города.
 Когда-то, когда решалась судьба нашего театра, возник конфликт между директором и режиссёром Квенихидзе, - я вступилась за Загурского… Заступилась за серость, отбросив талант… Я не могла поверить, что директор может мешать режиссёру. Просто - не могла, это не укладывалось у меня в голове...
 Режиссёры – интеллигентные люди, они не привыкли жаловаться, и стараются решать все проблемы сами… Они не умеют постоять за себя, ибо доказать свою правоту тем, кто не хочет слушать – невозможно… Они об этом знают…Они утираются от плевков, и уезжают. А если и возвращаются, то видят воочью, как пала культура в городе за время их отсутствия…
 Мартынов уехал из города на несколько лет, а, возвратившись, его охватило ощущение, как в фильме «Человек с Бульвара Капуцинов». Кажется, что у нас больше не осталось прежних людей, восхищавшихся игрой артистов, они разучились видеть, слышать, понимать… Бразильские сериалы - отупили их, мексиканские - разучили думать; американские – очерствили и развратили…
 Если раньше люди и смотрели «порнуху», то - по ночам, и старались ни кому не рассказывать об этом, то наши сограждане просто гоняются за билетами на спектакли с эротикой и стриптизом. Когда весь город кричит: «Не хотим мы Гоголя! Принесите нам «№13 о прелестях супружеской измены. Мы только на него пойдём»! Это страшно…

 Режиссёр подбирает артистов, как ювелир подбирает изумруды и рубины для своих колье, стараясь, чтобы великолепье было неповторимым! Но это настоящий режиссёр, каких – единицы. Чаще заезжие шабашники сляпывают что-то неудобоваримое, получают деньги и уезжают, забыв о своём детище. Недавно в театре был Смеян, поставивший спектакль про евреев, так он даже не удосужился посмотреть свой спектакль! Ему не интересно – что же стало с ним? Ему и в голову не пришло что-либо подправить… Приглашённые режиссёры уезжают, а артисты в спектакле творят - что хотят! После этого спектакля Мартынов сказал артистке о том, что наверняка ведь, режиссёр не говорил ей играть так, как играла она сегодня? И она запросто так ответила: «Просто сегодня так повело! В прошлые разы было - по-другому, а сегодня – так…»
 Представьте себе, если бы у Фаберже в каком-нибудь колье: бриллиант – повело(!) и он стал бы - боком? Вы скажете, что такого – не может быть! У Мартынова – тоже, а вот у других – сколько угодно…
 Да, для Мартынова все артисты – живые драгоценности, и ему больно, когда их используют для того, чтобы подзаработать на них денег, используют в качестве кувалд и отбойных молотков, посылая на коммерческие гастроли, и, как кувалды, сваливая после работы - в не отапливаемые сараи – промёрзшие, неуютные, грязные помещения без горячей воды. Ему больно смотреть на свои немытые, завшивленные, сопливые бриллианты… И те прибыли и мизерные суточные, ради которых всё это затевалось, – не в состоянии отогреть их души, т.к. суммы эти - гораздо ничтожнее, чем расходы на лекарства после таких гастролей.
 Ему больно, когда розы, которые он лелеял, превращаются в чертополох. В спектаклях других режиссёров его благородные графы и прекрасные принцессы превращаются – в дебильных недоумков или вульгарных прошмандовок с уровнем интеллекта – цыплёнка… Сердце его рвётся вопрошая: «Кого они играют?!!», «Как смели эти бездари – так называемые режиссёры - так испохабить артистов, превратить их в быдляков?» Ему больно, когда в театре – в его священном Храме - несут службу еретики, а атеисты читают проповеди о любви к богу… А ненасытные приживалки сдают Храм в аренду на время ведьминого шабаша…