Новгородский бунт

Первое восстание черни ПРОТИВ Александра Невского после его решения допустить на Новгородчину баскаков, сборщиков дани из Орды....


Эй, смутьяны, скобари, мастера!
Али меду перепили вчера?
Али бабу не нашли для утех?
Бунтовать? И смех-то с вами, и грех!
Ох, и войско! Пара дюжин калек!
Ох, и справа! Три кола, два щита!
Воеводою – маляр Милонег.
…Ну, изограф… Все одно – мелкота.

(Город Новгород. XIII век.
Против Невского идет беднота).

…День к закату, а противник не смят,
Не повержен. Не сдается никак.
С края правого дружину теснят
Трое братьев силачей-кожемяк.
Кулачища! Подвернешься – конец!
Встали намертво – плечо за плечом.
С края левого Юрята-кузнец
Блещет яростно булатным мечом.

…Да охота ль проливать свою кровь?
Супротивники-то – каждый знаком.
С Векшей-медником ходили на Псков,
Прошка рыцарей крошил на Чудском.

В дружбе крепок, в битве яростной лих
Новый город, удалой городок.
Ну, взъярились, ну, баскаков троих
На покосе уложили в рядок!
Ишь, повадились ясак собирать -
Да избрали не таковский удел!

А подумать – не слаба наша рать.
Что-то князь перемудрил, перебдел…

…То ли туча, то ли пыль от копыт,
То ль вечерняя сгущается тьма…
Княжья конница, как ветер, летит –
Вложит черни – под завязку! – ума.
Крут наш Невский, если что не по нем,
Разъярится - так, Господь, помоги!
…Э, вы греческим кидаться огнем?
…Бей своих, чтобы страшились враги!

Пал Юрята – славно бился, кузнец…
Прошку-бондаря с коня – булавой.

А не будешь нарываться, стервец!
Раз дурак, то отвечай головой.

Векшу-медника живьем волокут -
Оглушенного – на княжеский суд.

Пусть под Псковом он себя показал –
Князю битвы вспоминать недосуг:
«Вынуть очи! Для чего им глаза,
Раз не видят, что творится вокруг!»
…Перебили силачей-кожемяк.
Избы корчатся и стонут в огне.
По-над городом сгущается мрак.
«Где изограф? Невредимым - ко мне!»

2

Полыхают улицы и слободки,
Черный дым над городом с трех концов.
На стремнине Волхова ловят лодки,
Вяжут окровавленных беглецов.

В гриднице ни радости, ни беседы:
Мол, подрался нонеча, словно лев…
Мрачно вои празднуют час победы,
От вина и горечи охмелев…

Льются меды крепкие мимо чарок…
Князь перед изографом держит речь,
Что Орда для мудрого – как подарок,
Палица дубовая, щит и меч.

«С этой крепкой палицей будет скоро
На Руси истерзанной тишь, да гладь.
Шведы стали мирными. Нет раздоров.
Некому усобицы разжигать.

Любы только дурням бои да удаль…
Нам другие ведомы чудеса:
Провести татаровей в гордый Суздаль,
Запасти для конницы им овса…

Говоришь, предательство, мол? Измена?
Так ведь победителю нет суда.
Мы тебе не фряжские сюзерены:
Хрен вам, а не вольные города!

Вспомни Святослава – чья злая воля
Закопала витязя в прибрежный ил?
Я ль искал союзников в Диком Поле?
На Всеслава половцев я ль водил?

До меня придумано, я продолжил.
Кем-нибудь окончится, да не мной.
И какая разница, чья там рожа
Подтверждает власть мою над страной?

А зато ливонского супостата
Близко не подпустим на свой порог.

…Только дань, изограф. Всего лишь плата
За покой, за силу, за оберег…»

3

«Князь, ты нынче откровенностью пьян.
Но и я тебе ответить могу:
Ваши деды продавали славян
Византийцам на широком торгу.

Отдавали горожан «на поток»,
Земли грабили, браток у братка.
Гнали дев и мастеров на восток
За рубины, бирюзу и шелка…

Птицы черные, горючей бедой
Вы незваными пришли в города.
Вот теперь ты заслонился Ордой.
А не сам ли ты, властитель, Орда?…

… Только дань, ты говоришь? Только дань?
Лжешь бессовестно мне прямо в лицо!
Эта дань - краснодеревщиков дай!
Златошвеек, скобарей, кузнецов!

Скажешь, княже, мол, не то и не так?
Отвернулся и спокойно живи?
В плен умельцев забирают, в ясак
Безобидные баскаки твои.

Если б векшу, да куницу, да мед...
Только ведаешь - рожден не вчера:
Рабство хуже, чем погибель, нас ждет,
И ошейники, и цепь у шатра!

Ну а если вдруг подарит судьба
Возвращенье – незавиден улов:
Исковерканное сердце раба,
Незажившие следы кандалов…

Может быть, в тебе побольше ума.
Только Родина – не хвост для репья,
Не высокие твои терема,
И не ты, и не дружина твоя.

Это – руки, это души людей,
Это – радости крылатый полет,
Это – сказочный старик Берендей,
Он урочища для нас бережет.

По болоту хитроумная гать,
Из печной трубы приветливый дым…
Это все, что мы сумели создать,
Это все, что мы еще создадим.

Это – силой не отнимут враги,
Это - храм неуязвимый, сквозной.
А угодья ты свои береги
Не такою вурдалачьей ценой!»

Город Новгород. Тринадцатый век.
Руны угольных, сожженных ветвей.
Князь.
Изограф Александр Милонег.
Каждый с правдой нетерпимой своей.
Город темен, окровавлен и свят.
На рассвете Милонега казнят.