***Даринка девочка с холста

недаром пунктуальный выл Полкан
так заунывно. Ровно в пол-второго,
ей гладил ноги доктор под покровом
и колдовал белесый старикан…
Отец её…
Читала мать – «Сначала было слово…»
А с трупа что-то капало в стакан
под раскладушкой. Стол завален снедью
различной, даже гнет опорный шест…
И солнца бляшки красят лица медью,
пришедших тех, кто за других доест,
не брезгуя ни телом ни харчёвкой…
Икал осёл, задушенный бечёвкой,
запутавшийся случаем в кустах…
(Скажу им утром. Всё равно с ночёвкой)
В углу картинки девочка, Даринка,
домыть икону тянется с холста,
где на ветру, кровавая простынка,
танцует дядькам танец живота…
Они докурят. Дожуют, что было…
Не ополощут рук своих у врат.
Плохое, апельсиновое мыло…
Забудь! Несчастья нет уж! Отступило!
Как богомол… коленями назад.
Даринушка! Обедать! Не остыло б!
В родные рамки домика. Смешное
штрихов рваньё, размашистый брульон…
И стёртая тропинка в золотое
«вчерашнее». С соседских похорон
бежала девочка. Недаром выл Полкан
в ту нарисованную ночь. Родимся снова,
всех просвещал белесый старикан…
(наверно дед её… не скажешь сразу)
На зеркало навесили нансук.
И глупая тарань засохшим глазом,
тяжелых слёз бесценные алмазы,
так незаметно уронила вдруг…
Уже запели, как на именины…
Традиционно-пьяный расколбас.
Всё видно Дарьке, девочке с картины
И ей одной там плачется за нас…