Наваждение

 Оставалось всего несколько дней до Нового года. Зоя стояла у окна и смотрела, как идёт снег. Он медленно опускался на дома, деревья и землю вперемешку с пылью, копотью и сажей крупного промышленного города.
«Вот так и в жизни: сначала белым-бело от надежд, радости и любви, а потом всё неизбежно покрывается чёрным налётом разочарований и печали», – подумала она. Невольно хотелось подвести какие-то итоги ушедших дней. Её воспоминания были похожи на усердных учеников, которые тянули руки вверх, чтобы получить оценку. Но, к сожалению, мно-гие заслуживали «неуд» или «тройку», и лишь редкие – «хорошо». Об  «отлично» и речи не было.
 
Очередную новогоднюю ночь придётся встречать одной. Нет, можно, конечно, пойти к подруге, но совсем не хотелось потом возвращаться домой под утро или же оставаться спать в чужом доме на чужой кровати. Куда милей родное уютное гнездышко, где пахнет сосной и каждый уголок обласкан теплом заботливой хозяйки. Она приготовит вкусной еды, испечёт торт, откроет бутылку «Мартини».
 
От мысли о предстоящем празднике, домашнем, светлом и добром, почему-то стало тоскливо. Что ждёт её в новом году? Снова одиночество и множество проблем?
«Господи, как тошно! Что-то я совсем расклеилась. Надо взять себя в руки.  Выпью новопассит, и всё пройдёт».

Она открыла холодильник и уже собралась было взять флакончик с лекарством, но тут заметила бутылку шампанского, которая стояла там уже больше года. «А может ну его к чёрту, это успокоительное? Сейчас как вмажу  шампусика!  А что, пью я только раз в году, иногда не грех расслабиться, если душа просит».

С этими  мыслями она неумело, неловко откупорила бутылку (пробка больно ударила в ладонь) и подумала, что впервые в жизни  проделала это сама. Чего только не приходится  терпеть одинокой женщине… Зоя  включила музыку и налила  пенящийся напиток в фужер.  Пузырьки газа, словно рыбьи икринки к водорослям, пристали к  хрустальным стен-кам, и  воздух наполнился  запахом хорошего вина.  Она сделал глоток и подумала: «Не поддельное, это радует. Сколько же таких бутылок я перевезла с завода? И не сосчитать».  Дело в том, что на своей коммерческой стезе ей пришлось заниматься и перевозками шампанского. Однажды такая поездка чуть не стоила ей жизни. Кстати, дело было как раз перед Новым Годом. По гололёду грузовик занесло на разделительную полосу дороги, от сильного толчка  дверь открылась, и Зоя на полном ходу вылетела на встречную. Счастье,  что не было машин и водитель не задел её задними колесами своего раздолбанного «шарабана». Она встала и, прихрамывая,  побрела к обочине.  Тогда почему-то обошлось без травм.  Таких вот чудес в её жизни хватало с избытком. Тут поневоле поверишь в сверхъестественное.

Второй фужер пошёл веселее, а за ним – третий. Разламывая горький чёрный шоколад на кусочки, Зоя  вспоминала всю свою жизнь. Вполне счастливое, по тем временам, детство. Беззаботная  юность, плавно переходящая в годы весёлого студенчества. Раннее замужество – красивое ничто, закончившееся ничем, хотя тянулось это целых десять скучных лет. Ну, а там – второй брак, тоже не очень-то удачный, и череда встреч и «связей» продолжительностью от месяца до нескольких  лет.

А что же в итоге? В возрасте «хорошо за сорок» Зоя осталась одна, и шансы  на мужское  внимание, не говоря уже о любви, близки к нулевой отметке.

«Сколько же у меня было мужчин?» – подумала она и принялась загибать пальцы. На седьмом сбилась со счёта и,  вырвав из тетради листок, стала записывать в хронологическом порядке.  Насчитала одиннадцать представителей мужского пола, этого неустойчивого в моральном отношении класса. Все они, в общем-то, были разными, хотя  каждого из этой «футбольной команды» можно было не без гордости отнести к лучшему  виду. Виды, в свою очередь, делились на подвиды. Подвид любителей выпить и повеселиться. Подвид любителей повеселиться в обществе дамы. Подвид, объединяющий первое и второе...  Но, тем не менее, всех этих, таких, казалось, непохожих друг на друга мужчин объединяло одно: они ей рано или поздно изменяли. И что интересно: многих из них она «застукивала на горячем». Конечно, каждый их них уверял, что «всё это» не то, о чём она подумала.  Но Зоя всегда уходила первой, без скандалов и разбирательств. И теперь могла с  уверенностью сказать, что ни один из этих неуёмных самцов её не бросил.

«Как бы хотелось сейчас посмотреть на них, на всех одновременно. Вот была бы потеха!» – пронеслось в её слегка захмелевшей голове.  Она представила себе эту команду в полном составе, в трусах и майках, на футбольном поле, с мячом. И этим мячом была она, Зоя. Они передавали её из рук в руки (вернее, из ног в ноги). Но, в конечном счете, она не  задержалась даже у вратаря, улетела куда–то за линию ворот и больше не вернулась…

«А что, если  напомнить им о себе, всем сразу, тем более что есть замечательный повод?» Она взяла листок бумаги и написала текст новогоднего поздравления:

«Вот и кончается ещё один год нашей жизни, и остаётся только надеяться и ждать, что в новом непременно произойдёт какое-нибудь чудо. Ну, если не чудо, то всё равно что–то хорошее, ведь все так устали от плохого. Поэтому в эту волшебную ночь хочется верить в исполнение желаний.
Именно в Новогоднюю ночь, ровно в двенадцать, я могу попросить всё, что угодно, и загаданное обязательно сбудется. При условии, что желание должно быть только одно. Мне, конечно, жаль, что невозможно исполнить всё, что мне хотелось бы: чтобы ты не болел, знал, что такое успех, а каждый новый день доставлял тебе удовольствие, несмотря ни на что; чтобы тебя радовала жизнь оттого, что засмеялся твой ребёнок или, скажем, пошёл снег… Но условие нарушать нельзя. И я попрошу лишь об одном: пусть весь этот год всегда будет с тобою рядом любимая, неповторимая, единственная женщина. И при этом изменяет тебе точно так же, как ты изменял мне – так, чтобы твоим рогам завидовали самые могучие лоси и олени. С праздником, милый. Твоя Зоя».

Умирая со смеху, она заклеила в конверты свои послания. Проблема была в одном: Зоя не знала местонахождения всех своих мужчин. Первый муж жил в Америке. При желании можно раздобыть адрес, но – перебьётся. Один из любовников давно занимал высокую должность в Москве, его тоже пропустим… В конце концов, в результате отсева осталось всего шестеро. 

Она допила своё шампанское, затем сложила письма в аккуратную стопку и перевязала их шёлковой ленточкой. «Отправлю завтра утром», –  произнесла вслух  Зоя и, не расстелив постель, легла на диван, укрывшись пледом. Не прошло и нескольких минут, как она заснула сном беззаботного младенца.

И ей приснился сон.  Она ехала в машине по сосновому лесу, по засыпанной снегом дороге. Было темно, но фары  прекрасно освещали путь. Сквозь облака пробивался тусклый свет луны.

Потом Зоя вздрогнула и проснулась. Она и в самом деле ехала в автомобиле, а рядом сидел абсолютно незнакомый мужчина.
-Проснулась? Не успели отъехать от дома, как ты сразу отключилась. Ну, думаю, совсем притомилась. Слушай, а может ну её, эту твою работу? Сидела бы дома.
-Где я? – спросила Зоя.
-Во даёшь! В машине, конечно.
-В какой машине?
-В БМВ. Ты что, забыла какая у нас машина? Я знаю, это бывает: иногда вдруг просыпаешься и не можешь сразу понять, который теперь час и где ты находишься.
-Вы кто?
-Я? Я тоже Б.М.В. Борис Михайлович Высоковский. Будем знакомы, мадам.
-Но я вас не знаю.

Тут водитель притормозил, и  машина, съехав на обочину, остановилась.
-Я, конечно, понимаю, что ты у меня женщина с юмором, но даже для тебя это уже слишком.
-Простите, но я действительно вижу вас впервые. Вы кто?
-Нет, она надо мной издевается… Муж я твой, третий, правда, но, надеюсь, последний.
-Муж? А сколько мы живём вместе?
-На пасху, в аккурат, два года стукнет… Зойка, ну не пугай меня так. Выпей кофе.
-Кофе нельзя. У меня гипертония.
-Слава Богу, хоть это помнишь. Но он без кофеина. Час назад ты собственноручно налила его в термос.
-Что со мной происходит?
-После праздников сходим к врачу. Я понимаю, меняется гормональный фон, климакс на горизонте…
-Вот ещё, нашёл старушку.
-Ага, попалась. Я знал, как вернуть тебя в реальность, – рассмеялся Борис.  – Ты у меня самая молодая и красивая. Слушай, а давай кого-нибудь родим.

Он улыбнулся, завёл мотор, и они продолжили путь.
-Ну да, самое время. Когда наш первенец пойдёт в школу, мы оба  отправимся на пенсию, – ответила она.
-Вот и прекрасно. Будет уйма времени, чтоб растить молодое поколение. Ну, как ты, любовь моя?
-Да вроде бы уже ничего. Только я не помню, куда мы едем.
-О господи, ты опять за старое. Нет, с этим точно надо что-то делать. Ну, хорошо. Мы едем к друзьям  встречать Новый год.
-К Барановым?
-Ну вот, умница. А придуриваешься зачем-то.
-У них внук родился.
-Знаю, ты мне вчера об этом  сказала.
-Вчера? А что было вчера? Я сидела почти целый день у себя дома, одна, в своей холостяцкой квартире. Сначала я смотрела, как падает снег, а потом открыла шампанское и одна выпила всю бутылку. Знаешь, давай не будем продавать эту квартиру. Там часть моей души…
-Наконец-то слышу разумные слова. Но ведь это именно ты настаивала на её продаже. И дело вовсе не в душе. Когда цены на жильё растут каждый день, никто без особой надобности его не продаёт. Это первое. Второе: сидеть ты там не могла хотя бы потому, что летом мы перевезли всю обстановку на дачу и не осталось ни одного стула. Вчера ты целый день была на работе. Вечером я за тобой  заехал, и мы отправились за подарками.  Боже мой, ну приди же в себя, наконец! Впрочем, я, кажется, понял: ты спала, и  это тебе сейчас приснилось.
-Ещё помню какие-то письма. Я написала их и собиралась отправить.

Борис уже молчал.  Вскоре лес закончился, и за поворотом  показались коттеджи дачного поселка.
-Сейчас приедем, выпьем по рюмке коньяку и слегка вздремнём. До двенадцати ещё целых четыре часа, а гулять нам всю ночь.
-Я спать не хочу. Только полежу с тобой рядом.
-Конечно, Зайчик. А как мы обнимемся!

С этими словами он взял её за руку и поцеловал в ладонь.
-Ой, больно! – вскрикнула Зоя.
-Что там у тебя? Синяк... Это только ты умудряешься ставить синяки в самых неожиданных местах. Ну, как можно было получить его на ладони? И руки у тебя такие холодные. Замёрз, малыш? Надень перчатки.

Она послушно опустила руки в карманы шубки. В правом лежали перчатки, а в левом… тугая пачка писем, перевязанных шёлковой лентой.