Rai

За девять морей и за восемь коралловых рифов
Упрятаны пляжи, каких не видали туристы,
Зовут туда в пору особо высоких приливов
Шипучие волны и их ароматные бризы.

Там божьи коровки в зелёных ресницах лагуны
И карие рыбки в её бессознательных водах –
Всё то, что когда-то Творец молодой напридумал,
А вечером позже забыла стереть Мать-Природа.

И, шаря лучами по норкам узорчатых крабов,
Всплывает распухшее солнце, а что ещё нужно?
И утро, спустившее пятки с ветвей баобабов,
Щебечет, щекочет сидящему под ними уши.

Он чиркает спичкой – ему бы сейчас табаку бы.
Творец не курил, и табак не растёт в этих землях.
Так весело, но от молчания склеились губы,
И есть толстозадые пчёлки в дуплах деревьев…

Прибой копошится у ног, как котёнок с бумажкой,
Приносит цветы и упущенные в воду песни,
А кем они выпущены – по сути, неважно,
Они со свободы – вот это уже интересней.

А ему бы бросить тут прибой и уехать,
Достать много золота, ведь паромщик из строгих.
Но знаешь, в этих глубинах золота нету,
Был трезвым Творец, и пират не гулял в этих водах.

Вот так остаётся сидеть в баобабах и жаждать,
А вдруг да появится рядом случайное судно.
Появится где-то, но явно не на этих пляжах –
Творец не играл и, как вывод, не верил в Фортуну.


Все спят, а я наблюдаю сквозь тонкую щёлку,
Как дым поднимается с берега к ночи двулунной,
Над палубой виснет “мишень” упитанной пчёлки…
И божьи коровки в зелёных ресницах лагуны…