Элегия поздней зимы

В белой дымчатой мгле тихий снег стал сильнее металла,
А любовь оказалась сильнее вины и тепла.
В истерический март нас лениво зима провожала
И гнала напоследок сугробами, громко лгала
Про засыпанный город – забытый и неинтересный
Под смягчающей ватой, скрывающей голос и шаг, –
Отнимая у нас имена, и сквозь время и место
Погружая в полуночный мрак. И полуночный мрак

Был последним союзником в долгой тягучей дороге
От луны к одиночеству через метель в пустоте,
Чёрным льдом отражений коварно ложился под ноги,
Но держался надёжным щитом в небесах, суете
Не давая проникнуть холодным тревожащим жалом
В без того одинокое сердце. В лучах фонарей
Снежной пылью кружащихся мыслей спокойно лежало
Предвкушенье травы, сквозняка от открытых дверей

И промозглого ветра под каверзным мартовским солнцем,
Под горячей волной набегающих светлых ночей,
Под текучей водой, по которой от нас унесётся
Ледяное хрустальное эхо. И только ручей
Так и будет струиться по мелкой ложбинке в овраге
Умудрённым свидетелем мелких пустых перемен,
И стволы тополей потеряют в сочащейся влаге
Даже память об этой оставшейся в прошлом зиме.

2001