Ломаной линией

Сколько ни пей молока из груди.
Яд сконцентрирован. Не обезвредишь.
Молча решись, развернись и иди
К той, кем ты бредишь.
Я черною точкою в пасмурном дне
Ломаной линией улицу порчу.
Мертвецом серым склонившись ко мне
Зрачком вороньим наводит порчу
Небо. И язвами круглыми луж
Капли дождя, безусловно, довольны.
Город – холодный, но верный мне муж.
Смерть  -это не воспаленье: не больно.
Листья пытаются скрыть черноту
Жадной до трупов сочащейся грязи.
Желто-лимонной улыбкой крадут
Взгляд у ветвистой обугленной вязи.
Пар от асфальта молитвою труб –
Вверх, до карнизов кривых с синяками
Ржавчины. С окнами в тысячу луп
Пятиэтажки слепыми боками
Трутся, мочалками жидкими крон,
Краску, как кожу, с себя соскребая.
И леденящею сыростью полн,
Город стучит позвонками трамвая.
Искрой по нервам его проводов
Боль транспортирует поздняя осень.
Пять лет как втоптанных в землю следов
Не отыскать. И не надо. Не просим.