карательный карантин

Гуаши много – решений мало. Везений тоже…
Еще нормально. Да-да, фатально. Пока. Зеркально.
Ужимок сто-лько – не рассмеяться б!
Терпеть серьезность. Зачем все это?
Кино-театр. Кино и хор. Твой яд для взглядов – не-мой укор -
И жмет, и жжет, и спит в обиде.
Уйти – забыть. Мертв на корриде
Мой фарс удач. Не рассчитаться
С тем, кто в поблеклых
Усмешках пал.









Метро раскатало конвульсии – опиум – сила,
А для народа – пустая зазноба – игра.
Висят потолки и висели-
Ца – враг тира – только варьяция жизни – сюжеты – слова.
Как дико смотреть на тебя
И в безумье счастливой
Подумывать о забытОм, бла-бла-бла, навсегда.
Дождливые в сумраке стены:
Прощенья-прощанья.
Как странно, мои руко-творцы – всего лишь…
Смотрю на тебя:
Только взгляд – стилизация – близость.
Куренье-забвенье и черные шмотки – права.
Как больно, что снова миноры:
Карается честность.
И я вместе с нею. И что же?...
Ведь тоже…права?




Пила. Гляди: конец до конца. Венец до венца.
А кара-нтин до веревки, и где ла-за-рет – нет бечевки.
Нет ни луны, ни мечты.
Расслабила понт – воспарила.


Паренье – предвестье удара.
Всё в памяти (что?) сохранила –
Я похоронила печали-
печати и ну(!), до удавки
Просоленным плачем неправды,
Мой мат и мои сожаленья.
Твой смех – схематичность растленья.
В удушливой маске таланта –
Моя и(?) твоя доминанта.




Прибрежность и бережность дрожи –
Балласты «люблю».
И в сотканной в рамках морали
Скрижали «на отпуск».
Пласты до-тебя, для-тебя расскажу:
Колышутся, но не колышут
Бессонные звезды.
Как вертел, как ветер сожженных, сгоревших до тла,
Эрозия плача юродивой в книге Психеи.
Она как улыбка нервозных и шумных низов –
Ари-стократ арестованный в толпах плебеев.



Переломы, перемены и карательные меры…
Если б можно было в давке – за руку - и замереть…
Не замерить – время – в спячку
Отправляя, не заботясь
О сознании, свободе, рационе и уме.
На рассвете улыбнешься.
Я хочу во тьму с тобою
Умереть в суммарном мраке,
В обручальности и браке,
В обреченности – весне.