Flying отрывок

всем ненашедшим себя в реале посвящается

 Периоды жизни бывают разные. Есть плохие,есть хорошие. А есть просто никакие. Когда  не происходит совсем  ничего существенного. Ни тебе позитива, ни тебе негатива... одна пустота.
 Тим, за свои двадцать шесть лет успел познакомиться с етим. Однажды он провел в таком периоде три года. Он назвал ето героиновой комой. Тим благодарил Б-га, что етот период кончился. Но пустота временами возвращалась. Особенно если мозг был трезв какоето время. Тогда пустота медленно брала его сердце сальными,холодными жгутами,и к горлу подступал неприятный ком.
 Конечно, не стоит так уж драматизировать. Такое бывало с ним не часто. Болшую часть времени Тим либо поглощал всевозможные психотропы,то есть наркотики,либо пил-курил,а чаще всего все сразу. Тим понимал что все время так жить невозможно, поэтому приходилось трезветь. Иногда некая часть его мозга даже заявляла,что надо бы завязать окончательно и навсегда. Очиститься тотально. Но душа и сердце етому противились.    Трезвость не принималась ни в каком виде. И когда в мозгу возникало “надо бы бросить наркоту”. Тут же из глубин души появлялись вопросы “зачем? И че тогда делать?” . на это можно было только развести руками. Ну или пожать плечами.
 Тим был трезв уже неделю. Работа-дом-работа. Дурацкий треугольник трезвого бытия. Апатия настолько поглотила его,что он даже не звонил своей подруге Вике.

  Тим запрыгнул в кабину пятнадцатитонного трака марки “ДАФ” и сразу включил музыку. Музыка утешала,особенно псай-транс. Он не очень-то любил свою работу. Он развозил продукты по магазинам с дурацкими названиями типа “Колобок”. Правда частенько на его линии попадались довольно симпатичные продавщицы. Тогда жизнь становилась гораздо веселей.
  Тим глянул в левое зеркало и вырулил на шоссе. День заканчивался, и небо темнело. Появились первые звезды. Тим посмотрел вверх, но ничего не почуствовал. Небо как небо, звезды молчат... Пора было ехать домой. Спать.
   Мысль о возвращении домой радовала, но сам дом разочаровывал. Хозяйка квартиры Мазаль, у которой он снимал комнату, тоже не поднимала настроения. Толстая тетка лет пятидесяти, она вечно косилась и предьявляла претензии за нехороший запах, как она выражалась. Однажды даже вызвала полицию в разгар веселья. Хорошо что все уже было принято и скурено, так что смелым стражам порядка достались лишь перекошенные лица и обилие алкоголя.
  Небо совсем потемнело и звезд стало еще больше. Еще один однообразный день подходил к концу. Тим ехал домой. На душе было пусто, мир казался тусклым, а в голове была только одна мысль:”похавать и спать”.
  Следующие несколько дней тоже прошли как на автомате. Тим работал по двенадцать часов и больше, приходил домой настолько ubitii, что сил не хватало даже выйти за пивом. Вика не звонила и не объявлялась. Несколько раз он собирался ей позвонить, но почему-то передумывал. Выходной принес с собой пустоту...
  Тим, пребывающий в абсолютной трезвости уже неделю, отоспавшись, нашел себя в полной душевной прострации. Плюс какая-то заторможенность мозга. То его душа вдруг рвалась позвонить или поехать к Вике, но сразу же умолкала, полощенная апатией. То вдруг ему хотелось вызвонить своего дружка Утконоса, отпетого алкаша по жизне. Но и тут его запутанный мозг, пытающийся вдруг отрезветь, веско заявлял, что это закончится или попойкой, или поглощением наркотиков. А скорей всего и тем, и другим. Примеров тому было множество.
  И так он и сидел на сложенном диване, куря, и слушая вокал Нины Хаген... Иногда он вставал и делал себе кофе. И снова сидел и курил. Он смотрел в себя, и видел как гудящая, серая пустота, заполняет его душу. Она медленно поглощала его. Все его мысли, все его чуства, все цели, идеи, все постепенно растворялось в этой пустоте. Она могла растворить собой все, даже его собственное Я, его личность. Тим знал это и теоретически, и проверив на практике. И эта возможность пугала его больше всего.
  Страх, как ни мерзок он, иногда полезен. Он заставил Тима действовать. Делать хоть что-то. Тим встал и пошел в душ. Под струями воды в его многострадальной голове наконец-то сформировалась отчетливая мысль. Достижением же и прогрессом была не сама мысль, а принятие этой мысли душой Тима. Мысль была четкой и сомнениям не подлежала. Надо чтото делать! Имелось же ввиду, что из теперешнего состояния надо срочно выходить. С этим тоже поспорить было нельзя. Аксиома!
   Тим вытерся, выйдя из душа, и поменял музыку. Комнату заполнили “nine inch nails” и это было то что надо. Тиму немного полегчало и он продолжил развивать мысль-аксиому. Общение! Вот лучший способ вийти из такого состояния. И даже не важно с кем. С  кем проще и веселее. Главно не оставатся сейчас наедине с собой.
   И тут какая-то часть мозга Тима, видимо та что была запрограммирована еще “N.A”, подала слабый голос... “все равно лучще ничего не принимать”- заявила она.
   -А, ладно, посмотрим...-Тим махнул рукой, вытащил из пачки сигарету и набрал номер Утконоса.
               
   Тим открыл дверцу своей любимой, еле живой “Peugeot 205”, и прыгнул внутрь.
-Ну че, взял?-Утконос посмотрел на Тима, пытаясь по его виду понять взял он или нет.
-Ясень пень взял. Две так и три вдолг. И картон еще у него вымутил!
-Покажи че за колеса!
   Тим раскрыл ладонь, и Утконос сразу схватил одну таблетку и начал ее жадно рассматривать.
   Утконос был младше Тима,но выглядел почему-то старше. Свое настоящее имя он и сам не очень помнил, и когда его сестра вдруг называла его по имени, у него забирало несколько секунд, чтобы понять к кому же это обращаются. Получив три года условно, и не хотя загреметь за решетку, ему приходилось сдавать анализы на присутствие в организме нарковеществ и ходить на разные группы поддержки. Поэтому принимал он редко, но трезвым быть тоже не желая, постоянно бухал. А так все эти группы и проверки длились для него уже больше года, то за это время он успел спиться. Но своей любви к наркотикам он не забыл, и иногда тоже закидывался.