Пуля

 (Я вижу ее,                Боль, боль, боль -
Покидая пределы ствола -
Этой шахты
И вновь выходя на проспекты –
Последнее лето  в разгаре,
Горит
В голове что-то
Алое.
Быстрое время летит 
Этой ночью –
Шипящие рыжие клочья святого огня проникают в меня,
Оплетают меня,
Остужают меня.
Это – боль,
Это – новое имя мое,
Что осталось в пыли
Уходящего дня.)               Что способно – сгорело,
Что вырвано – бледной травой проросло.
Эта боль – бесконечна,
Он беспощадна,
Я вижу, как бьется у сердца,
Вонзается в плечи –
Их лица.
Я вижу их –
Лица,
(О, моя голова,                Вокруг – темнота и жара…
О, дрожащая в страхе рука –
Я один и безумен, я думал, что умер,
Но это – обман, господа!)Я – стою.
Заряжаю.
Стреляю,
Опять заряжаю, и пулей
Лечу в черноту.
Попадаю.
Вонзаюсь.
Вгрызаюсь.
Кишки разрываю.
(Это –                Лежу и баллистиков жду.
Боль,
Виновата лишь боль,
Это только она:
Это трупы, и ветер, и сны, и вода,
Чернота, этот ужас и плач,
И – глаза.
И – безумие,
Красная, полная молний застывших
Слеза.)                Я готов был простить,
Позабыть и понять,
И себя умертвить,
И горячие камни в аду бесконечно лизать…
Но лежать и смотреть?
Никогда!
Это –
Яд.
Это яд, это яд.
Это – яд проползает в меня,
Из меня исторгаясь,
Его не глотаю,
Его проливаю на пули,
Его – наношу на кастеты,
Я им – территорию метил,
(Уходя, уходя, уходя        И пламя тушил, уходя.
От себя,
От домов, от дверей,
От пылающих новою болью речей,
От людей, от друзей –
На расстрелы, где очи завязаны,
Руки где спутаны,
Жилы надрезаны,
Болью где вечной – раздробленны ребрышки,
Косточки – сломаны пальцами нежными,
Глазки где выжжены соком гранатовым,
Губки – разорваны лезвием остреньким…)

С болью хрипящей, с полярными льдинами,
С пулей последнею,
С темными мыслями
Я умирал на потерянном острове.