Маше...

Запутана сердцем, снегом засыпана,
Камнями избита дороги истоптанной,
Стоишь, неприкаянна, ветром растрепана,
Чуть слышно себе напеваешь о собственной
Жизни, которая, куда то все катится,
Под горку все больше, а может и падает,
И крылья сложила, как будто торопится
О землю ударится, грязью забрызганной.

Себя обнимая, в пальто ты закутана,
Не в силах согреться сжимаешь предплечья,
Коленями больно уперлась в залитую
Весеннюю, грязную, скользкую улицу.
А рядом, течет, разливаясь, холодная,
Простывшая где-то Нева безучастная,
Меж стен и ступеней она не закована,
Ее глубина путь находит осознанно.

Зачем тебе, милая, странная девочка,
Собой измерять глубину поражения?
В бетон, затирая колени истертые,
И лбом, прижимаясь в решетки холодные.
Вся жизнь твоя, каплей, стекает по высохшим
Губам, а потом повисает над пропастью,
И крылья сложила, как будто торопится
О землю ударится, грязью забрызганной.

Себя, обнимая, в пальто ты закутана,
Не в силах согреться сжимаешь предплечья,
Сквозь рваные клочья серого месива,
Ты видишь обрывки синего неба.
Растеряно глядя, как солнце восходит,
Себя утешать начинаешь нечаянно,
И слева скамейка становится теплой,
Не все безразлично. Тебе это странно.

И разум распутает сердце, захочется,
Согреться, прижаться, забыться, забиться…
И крылья раскроются, чтобы влюбиться…
Но это начало. Конец повторится.