Богиня Маат

                Памяти Ивана Ефремова

Ремд разил кулаком и рубился мечом,
Он с копьём и пращой был знаком.
Но в неравном бою одолели числом
И угнали в Египет рабом.

И три года, пленённый, Ремд камень дробил,
Посылая проклятья богам.
Как-то раз в дальней шахте он стенку пробил
И поднялся по лестнице в храм.

Наверху ночь стояла и было темно.
Чуть блестели заклёпки в полу.
Лунный свет тихо лился в прямое окно
И метла притаилась в углу.

Боги мрачно стояли, построившись в ряд,
Грозно глядя в лицо чужака.
Но слегка улыбалась богиня Маат,
Чья всегда справедлива рука.

И раскосые очи, познавшие суть,
Не пророчили дерзкому зла.
И дрожала чуть-чуть обнажённая грудь,
Будто статуя вдруг ожила.

"Кто ты? Воин, грабитель? Понять не могу...
Ты нездешний... Критянин, этруск?"
"Да, я бывший невольник. Из плена бегу,
Ибо я не холоп и не трус.

Что ж!.. Рази меня молнией!.. Быстрая смерть
Лучше стрел и голодных собак!
Да обрушится свод!.. Да расступится твердь!..
Да поглотит всё сущее мрак!.."

"Как могу я за тягу к свободе карать? -
Отвечала богиня Маат. -
Но смотри... Очень тудно отсюда бежать."
"Не пугай!.. Я этрусский солдат!"

"На востоке пустыня, на западе тож,
А на севере пойма реки.
Ты клеймён и сечён, ты на нас не похож,
Тебя быстро там схватят стрелки.

Лучше, храбрый мой друг, пробирайся на юг,
Там полно полудиких племён.
Их безрадостны дни, и недаром они
Ненавидят Египта закон.

Поработавши днём, мы в набеги идём,
Только спустится ночи покров.
Утверждаем главенство огнём и мечом,
И везде забираем рабов.

Так что горе твоё африканцы поймут!..
Но оставь этот храм поскорей.
Видишь свод? За ним спуск. Он немножечко крут,
Но окажешься ты у дверей."

...По ночному Мемфису крадётся чужак.
Ярко полная светит луна.
Шелест пальмовых листьев, рычанье собак,
Крики кошек - и вновь тишина.

Он отвык от всего... Пожелаем ему,
Хоть нескоро, вернуться домой,
Позабыть навсегда рабства подлую тьму
И обняться с любимой женой.

Проникающий в окна рассвет осветил
След этруска на чистом полу.
Закричал павиан, заурчал крокодил,
А богиня взялась за метлу.

Труден был, как всегда, подметальщицы день -
Жарко в пойме великой реки!..
Лишь ночного события смутная тень
Тихо трогала губ уголки.