Формалин

Этот запах был ей знаком. В голове моментально возникла ассоциация, а в сердце что-то вновь оборвалось. Формалин, это был он. Когда она была еще маленькой девочкой и не понимала, что именно так неприятно пахнет, она боялась спросить об этом у взрослых. Но сама то точно знала одно: это было связано со смертью папы. Только потом, когда прошло несколько лет, и в ее семье уже привыкли говорить о смерти отца, как о чем-то состоявшемся и неизбежном, она спросила у матери о том запахе, страшном запахе морга.
Песня еще не закончилась, снова был припев, снова и снова повторялось это слово, это страшное сочетание букв, которое для нее было синонимом смерти. Она слушала эту музыку каждый раз, когда ехала в переполненном метро. Эта мелодия и этот запах были в ее голове, а люди, еще не проснувшись, не обращали внимания на ее прозрачный взгляд и суженные зрачки. Метро одновременно раздражало ее и успокаивало, смешило и приводило в ярость. Она подъезжала к своей станции, она просто чувствовала это, ведь музыка мешала ей услышать объявленную остановку. Двери уже закрывались, и она нисколько не огорчилась, не попыталась выбежать в последний момент. Эту станцию она проезжала сотни раз, почти никогда она не выходила здесь. Работа была дальше, дом ближе. А где-то посередине была ее жизнь, ее станция. Иногда, когда страх и отчаяние куда-то испарялись, она все-таки выбегала из вагона, потом следовал долгий подъем на эскалаторе, и, наконец, она выходила на поверхность. Бродила по улицам, заходила в магазины и курила, много курила. Неотъемлемой частью ритуала был кофе, крепкий сладкий кофе. Его аромат всегда придавал сигарете аромат загадочности и отчаянья. Она пила его в кафе напротив его дома. Нет, она не ждала, что он вдруг выйдет из подъезда, и не сочиняла сценарий случайной встречи. Нет. Она просто пила кофе, курила, иногда записывала отрывки своих мыслей и услышанных фраз.
Когда пара сигарет и чашка кофе были позади, она перекидывалась со свои старым знакомым, который работал здесь барменом, парой слов и, накинув пальто на озябшие плечи, выходила в неизвестность. Неизвестным было все вокруг. Она не знала ни названия улицы, ни станции метро, ни причины, по которой она оказывалась здесь все чаще. Она просто слышала необычные звуки, ощущала тонкие странные запахи, видела одной ей понятные знаки. Она все чаще понимала, что не сможет быть родной этому миру и этим людям, что никогда так и не встретит незнакомого мужчину, который живет на улице с неизвестным ей названием. Каждый день она просыпалась с пониманием этого, каждую ночь она засыпала в холодной комнате, зная, что во сне увидит свою настоящую жизнь где-то там, где легко и совсем не страшно, где она, наконец, ощутит запах первых подснежников и не будет больше вспоминать о формалине.