Зима. Театр. Дорога

М. смотрела на снег. Эта долгая зима поглотила весну. Навсегда. Ветер выл, пролетая в узких коридорах неумело выстроенных улиц. М. знала, почему весна не наступает. Это же она сама сказала месяц назад: "Я хочу, чтобы зима никогда не кончалась". И она не кончается. Вместе с теплом погибает надежда, замораживаются мысли. Идеальное время, чтобы начать строить новый проект. Опять определять роли, действующих лиц... Набирать реквизит, обустраивать мезансцену. Только вот в этот раз нужно сделать так, чтобы всё не развалилось, как прошлым летом...
М. знала, в чём была ошибка. Она слишком нечётко прописала сценарий, и его искажения не дали перфомансу превратится в гламурно-глянцевый лайф. Всё треснуло по швам. Люди, игравшие друзей и поклонников, перешли в другой театр (а кто-то и в кино), подруги перепутали слова спектаклей "Вечная Дружба" и "Вендетта поневоле", а духовный брат переквалифицировался в Казанову. Потом сцена и жизнь перестали как-то различаться, и некоторые глупые зрители, захаживая за занавес, тыкая в акварельные небеса рукой, восклицали: "Хорошая погода нынче". Фразу доказывало продырявленное отверстие и видимый сквозь него кусок серого неба. Рама стала картиной, говорит постмодерн. Первые стали последними, добавляет М. и выгоняет вон обслуживающий персонал, подметающий сцену.
На несколько месяцев театр переквалифицировался в область жанра "одного актёра", изредко разыгрывались диалоги. Жить стало скучно, нестерпимо-невыносимо. Хотелось аплодисментов, которые стихли с последним летним днём. И тогда М. решила заморозить время. Чтобы подумать, что ей делать дальше. На новый сезон спектакли были ещё не готовы, актёры разбежались, новые звёзды отталкивали отсутствием таланта и желания работать у М. Сценические, вышедшие из моды костюмы пылились, грим портился, как и настроение М. А время шло...
Хотя нет, оно шло только номинально. С того самого момента за окном М. всё время было 11 января. Календари нагло врали. Люди дивились на премудрости погоды. А снег шёл. Проект нового театра не двигался ни вперёд, ни назад. Казалось, он замёрз вместе со временем.
М. шагала по дороге. Люди вокруг, впрочем, как всегда, не подходили абсолютно ни на какие роли, однако... По дороге шла девочка. Не такая, как все. Не такая, потому что плакала. "Что с тобой, крошка?" - спросила М. "Мой щенок умер". "Умер?? А в каком спектакле он играл?" Девочка устермила на М. свои блестящие от слёз глаза: "Он был просто... собачка... он не играл. Он по-настоящему умер". "Глупости говоришь, - ласково перебила М. - Ты просто ещё мала и не понимаешь, что смерти нет. Вся жизнь - игра. Не переживай так сильно, завтра ты об этом забудешь!!" Девочка пыталась сдержать плач: "Нет... я думала, что забуду, но помню об этом, как будто Динк умер сегодня... А ведь это было 11 января...Я бы всё сделала, чтобы вернуть его, но...До свидания, я должна идти"
И девочка зашагала прочь. Всё также дул холодный ветер, всё также падал снег, всё также умирали щенки и люди, плакала девочка. Ведь теперь по вине М. всегда 11 января...
"Не хочу!!" - крикнула М. Лишь холодное эхо откликнулось вдали. "Не хочу, чтобы время стояло на месте!!" - "Вместе" - повторило эхо. "Как мне пережить то, что впереди?" - спросила М. у эха. - "Иди...".
М. пошла вперёд. Просто, без цели. Без актёров и сценариев. Так и идёт до сих пор. И Бог знает, когда закончится это 11 января...
М., оторвалась от клавиатуры, и став уже не М., а просто Машей, выглянула в окно. Шёл снег. Вздохнув, она выключила радио и поставила в конце поста дату:

Весна,
11 января 2005 года.