Звезда души моей горит
Рубином ночи темно-красным,
И шепчет голос мне прекрасный
0 неге грусти и любви.
Он шепчет мне слова свои,
Он мне поет о мире вечном,
0б океане бесконечном,
Вздыхающем вокруг Земли...
Воздушным верю я словам,
Их звук волшебный повторяя,
И вторя им, их свет вдыхаю,
Как отзвук дальнего костра...
Горит он где-то для меня,
Времен стремнину освещая,
Созданья Бога очищая,
И человечество храня
Согласно с хором звезд прекрасных
Рубином ночи темно-красным,
Зарею утра.
Солнцем дня.
***
Голос Безмолвия
© Copyright: Принцесса Катарина, 2005
Свидетельство о публикации №105031201538
Свидетельство о публикации №105031201538
Рецензии
Рассказ третий: о песнях.
Я спою? – поинтересовался Ветер у прохожего.
Так уж повелось, что сны достаются городу, а песни – людям. Пой, соглашается прохожий, или пожимая плечами, или хмурясь: уж он-то знает, что ветер всегда поет только себе. Так оно и есть. Но – вслушайся в песни Ветра, путник! Пред тобою необычный Ветер, он умеет петь другим.
Однажды он спел первую песню человеку на перекрестке судеб, и не стал счастливым. Он еще подумал тогда, что не может быть иначе в первый раз. И к чему они, эти перекрестки? Но по-другому – невозможно. Люди слышат песни себе лишь на таких перекрестках. Ветер спел другую песню, и стал несчастным. Наверное, я слишком другой, чтобы меня понимали, подумал он и спел третью…
Он не знал, что сможет летать среди звезд и Галактик, добираться до солнц неизвестных планет и давать им имена… Он не думал тогда, что возможно такое... счастье. Ветер начал светиться и обрел свою тень.
А потом была пропасть, глубокая, темная, бесцветная. Ветер падал в нее бесконечно медленно и долго, словно в болотную топь его уволакивала чья-то злая мечта. И осталось от всего лишь безразличие, иначе невозможно было бы жить, и немного света, что, независимо от воли Ветра, все равно горел.
Из пропасти его спасло эхо четвертой песни. Но это было лишь эхо, и, повторившись еще несколько раз, эхо исчезло. Ветер очнулся непонятно где, в непонятном ему мире говорящего города и молчащих глаз, неяркого сияния и неполноценной тени, вместе с пожирающим все светом и непроглядной тьмой. Ветер заблудился немного, и не помнит, где находится тот перекресток.
Я спою? – интересуется он у прохожего, и тот пожимает плечами: ветер всегда поет лишь cебе. Так оно и есть.
Неоновый Ветер 21.03.2006 15:03 • Заявить о нарушении
Я спою? – поинтересовался Ветер у прохожего.
Так уж повелось, что сны достаются городу, а песни – людям. Пой, соглашается прохожий, или пожимая плечами, или хмурясь: уж он-то знает, что ветер всегда поет только себе. Так оно и есть. Но – вслушайся в песни Ветра, путник! Пред тобою необычный Ветер, он умеет петь другим.
Однажды он спел первую песню человеку на перекрестке судеб, и не стал счастливым. Он еще подумал тогда, что не может быть иначе в первый раз. И к чему они, эти перекрестки? Но по-другому – невозможно. Люди слышат песни себе лишь на таких перекрестках. Ветер спел другую песню, и стал несчастным. Наверное, я слишком другой, чтобы меня понимали, подумал он и спел третью…
Он не знал, что сможет летать среди звезд и Галактик, добираться до солнц неизвестных планет и давать им имена… Он не думал тогда, что возможно такое... счастье. Ветер начал светиться и обрел свою тень.
А потом была пропасть, глубокая, темная, бесцветная. Ветер падал в нее бесконечно медленно и долго, словно в болотную топь его уволакивала чья-то злая мечта. И осталось от всего лишь безразличие, иначе невозможно было бы жить, и немного света, что, независимо от воли Ветра, все равно горел.
Из пропасти его спасло эхо четвертой песни. Но это было лишь эхо, и, повторившись еще несколько раз, эхо исчезло. Ветер очнулся непонятно где, в непонятном ему мире говорящего города и молчащих глаз, неяркого сияния и неполноценной тени, вместе с пожирающим все светом и непроглядной тьмой. Ветер заблудился немного, и не помнит, где находится тот перекресток.
Я спою? – интересуется он у прохожего, и тот пожимает плечами: ветер всегда поет лишь cебе. Так оно и есть.
Неоновый Ветер 21.03.2006 15:03 • Заявить о нарушении
Рассказ четвертый: о свободе.
Ветер тронул два березовых листа в городском парке. Залитый солнечным светом и ароматом сирени, он был чудесен, этот парк. И два березовых листочка тоже были чудесны. Они вертелись то одним, то другим бочком к солнцу под легким дыханием Ветра и вполне могли радоваться собственной счастливой свободе. Очень красивые листочки.
- Здравствуйте, - неожиданно для себя поздоровался Ветер, никогда не здоровавшийся с листьями. Листочки ответили хором, но, против ожидания, не одно и то же.
- Не холоди сильно, - сказал один.
- Здоровались уже, - сказал другой.
Если б у Ветра были плечи, он бы пожал плечами, но Ветер лишь вздохнул, чем вызвал еще большее недовольство собеседников.
- Что ж ты все шебуршишься?
- Сказали тебе – здоровались, чего тебе еще нужно?
Залитый солнечным светом и ароматом сирени парк молчал. Он не зависел от дыхания Ветра и грелся на солнце той стороной, какой было положено греться именно в этот предполуденный час. Парк был свободнее березовых листов.
- Парк свободнее березовых листов? – спросил Ветер и получил исчерпывающий ответ: да, парк свободнее, потому что он не подчиняется прихотям надоедливого Ветра и живет так, как хочет. "Так, как может" - уточнил Ветер. Пусть будет "так, как может", раз уж он хочет так "мочь", - последовало насмешливое шелестение. На этом разговор с листьями иссяк.
И все же, - думал Ветер, улетая, - кто из них более свободен? Парк, который не знает, что такое "хотеть", или листья, что умирают для полета? Но их полет – свобода ли? И чувствуют ли они что-нибудь после смерти?
Ветер знал, что не может летать под водой и пробиваться сквозь стены. И что парк просто не захочет греться с юга, когда солнце должно быть на севере.
Он не знал лишь, что два маленьких березовых листа хоть и в состоянии самостоятельно обернуться к свету, они всегда, до самой смерти будут развиваться и расти на своей ветке по математике золотого сечения. Свободными.
Неоновый Ветер 21.03.2006 15:04 Заявить о нарушении
Ветер тронул два березовых листа в городском парке. Залитый солнечным светом и ароматом сирени, он был чудесен, этот парк. И два березовых листочка тоже были чудесны. Они вертелись то одним, то другим бочком к солнцу под легким дыханием Ветра и вполне могли радоваться собственной счастливой свободе. Очень красивые листочки.
- Здравствуйте, - неожиданно для себя поздоровался Ветер, никогда не здоровавшийся с листьями. Листочки ответили хором, но, против ожидания, не одно и то же.
- Не холоди сильно, - сказал один.
- Здоровались уже, - сказал другой.
Если б у Ветра были плечи, он бы пожал плечами, но Ветер лишь вздохнул, чем вызвал еще большее недовольство собеседников.
- Что ж ты все шебуршишься?
- Сказали тебе – здоровались, чего тебе еще нужно?
Залитый солнечным светом и ароматом сирени парк молчал. Он не зависел от дыхания Ветра и грелся на солнце той стороной, какой было положено греться именно в этот предполуденный час. Парк был свободнее березовых листов.
- Парк свободнее березовых листов? – спросил Ветер и получил исчерпывающий ответ: да, парк свободнее, потому что он не подчиняется прихотям надоедливого Ветра и живет так, как хочет. "Так, как может" - уточнил Ветер. Пусть будет "так, как может", раз уж он хочет так "мочь", - последовало насмешливое шелестение. На этом разговор с листьями иссяк.
И все же, - думал Ветер, улетая, - кто из них более свободен? Парк, который не знает, что такое "хотеть", или листья, что умирают для полета? Но их полет – свобода ли? И чувствуют ли они что-нибудь после смерти?
Ветер знал, что не может летать под водой и пробиваться сквозь стены. И что парк просто не захочет греться с юга, когда солнце должно быть на севере.
Он не знал лишь, что два маленьких березовых листа хоть и в состоянии самостоятельно обернуться к свету, они всегда, до самой смерти будут развиваться и расти на своей ветке по математике золотого сечения. Свободными.
Неоновый Ветер 21.03.2006 15:04 Заявить о нарушении
"Ветер очнулся непонятно где, в непонятном ему мире говорящего города и молчащих глаз, неяркого сияния и неполноценной тени, вместе с пожирающим все светом и непроглядной тьмой. Ветер заблудился немного, и не помнит, где находится тот перекресток." -
вот это написано как будто обо мне...
И вообще, всё, что написано тобой про ветер, написано как будто о моей душе...
Свобода... Её нет, как нет и счастья. Их можно себе придумать, либо... в редкие моменты они есть внутри. Мир так устроен, что почти все его создания далеки друг от друга и одиноки. А люди в большинстве своём к друг другу равнодушны и катятся в жизни по течению, растут себе, как те листья на ветке... и умирают, когда время приходит, лишь однажды испытав полёт, полёт падения...
Принцесса Катарина 24.03.2006 00:39 Заявить о нарушении
вот это написано как будто обо мне...
И вообще, всё, что написано тобой про ветер, написано как будто о моей душе...
Свобода... Её нет, как нет и счастья. Их можно себе придумать, либо... в редкие моменты они есть внутри. Мир так устроен, что почти все его создания далеки друг от друга и одиноки. А люди в большинстве своём к друг другу равнодушны и катятся в жизни по течению, растут себе, как те листья на ветке... и умирают, когда время приходит, лишь однажды испытав полёт, полёт падения...
Принцесса Катарина 24.03.2006 00:39 Заявить о нарушении