Белая роза. Сказка

 Шёл по тротуару мальчик. Мальчик, как мальчик - лет девяти. Городок, в котором он жил, располагался в красивом месте, среди гор, где снег выпадал только в феврале, а в марте уже цвели  подснежники. Летом там на открытых местах светило жаркое солнце, поэтому горожане старались быстрее забраться под кроны благоухающего вокруг леса, в тени которого журчал ручей.
 Вдруг мальчик увидел: сидит прямо у него под ногами улитка - чуть-чуть не наступил... Хрупкая такая, воздушная, глаза - голубые! Краси-ва-я!!.. Таких улиток мальчик никогда не видел раньше! Вообщем, сидит та улитка себе, греется на солнышке, запах моря и гор вдыхает, усиками даже не шелохнёт... Загорает, значит. Ну и по этому случаю, конечно, вылезла из своего панциря (а иначе, как бы мальчик разглядел её красоту: панцирь-то у всех улиток - одинаковый!)
 "Улитка, улитка,- спросил он её,- ты зачем сидишь у людей на дороге? Тебе не страшно?" Но улитка была так собой занята, что даже не посчитала нужным хоть что-то ответить мальчику. А тому всё-таки стало за неё страшно. Ведь кто может похвастаться, что видел улитку с голубыми глазами, да ещё и без панциря?
 "Улитка, улитка! Хочешь жить в моём доме?"- дрожа от волнения спросил её мальчик. В горле у него пересохло, а лицо его вдруг покраснело.
 Но улитка только отвернулась от него: ей и так было хорошо.
 Тогда мальчик тихонько взял её и пересадил в траву - ведь улитка по своей неосторожности не понимала, что это - опасно: сидеть у людей на дороге.
 "Какая грубость, какое насилие!"- закричала тогда улитка (и откуда только у неё такой громкий голос взялся?). Из придорожных кустов ей дружно поддакивали подружки:"Какое безобразие, что он себе позволяет!" Хотя некоторым из них почему-то вдруг захотелось перебраться к нему в дом, но их он не видел, да и вообще не смотрел в ту сторону. "Жила себе, никому не мешала, а тут - на тебе, спаситель выискался, руки протягивает!" (Не догадалась улитка, что мальчик тогда не руки к ней протягивал, а Предлагал ей Свою руку. И сердце.) И вновь выползла на тротуар.
 А мальчик не захотел больше быть грубияном...
 Греться улитке, как вы догадываетесь, долго не пришлось...
 Шёл по этому тротуару большой дядя. (А дядям, как вы знаете - не до улиток. Не тот возраст. Да и вообще - злой он был, даже детей своих не любил. А тут - какая-то улитка! Тварь ползучая! Хотя, справедливости ради, надо сказать, что дядя заметил: улитка была красивой. У него даже сначала что-то шевельнулось в душе, но ненадолго. Подумаешь, улитка! Много их тут ползает под ногами!) И не стал он обходить её стороной...
 А мальчик тот ещё раз вернулся на это место - не уходили из его памяти голубые глаза, веснушчатый носик крохотной улитки... Но там, где он её оставил уже с трудом можно было найти только мелкие, как пыль, скорлупочки, оставшиеся от её некогда прекрасного нежно-бело-голубого панциря. Даже пятнышко высохло под жарким южным солнцем. Собрал мальчик эти скорлупочки, положил в маленький пакетик. И так его и носит с тех пор возле самого сердца. Никто не понимает, зачем он это делает. Да и знают об этом немногие.
 Мальчик уже вырос, стал взрослым. Только не стал счастливым. И снятся ему часто по ночам голубые глаза и веснушчатый носик.
 Одно время он каждый год приезжал в это ущелье, за красоту свою названное местными жителями Крымской Швейцарией, где в первый и в последний раз встретил он прекрасную улитку. И не уберёг её... И каждый раз привозил он розы: шесть красных - как символ раздавленной первой любви, и одну белую - как знак крохотной, почти несбыточной надежды...