Я всё-таки тебя люблю...

Здравствуйте.
Я не знаю, кто Вы, сколько Вам лет, какого Вы пола, что есть Ваша жизнь, что... Вообщем, я НИЧЕГО о Вас не знаю. Я знаю только одно: если вам неинтересно, что творится в голове у меня, восемнадцатилетней, и, вообщем- то, Вам совершенно чужой и, по большому счёту, ненужной, Вам следует незамедлительно нажать на кнопочку "назад" в левом верхнем углу, или просто отключить Интернет. В противном случае, мои демагоги могут вызвать у Вас негативную реакцию, плевательный рефлекс или мысли о том, какой всё-таки странный это народ-молодёжь. Вообщем, сейчас выбор за Вами.

Спасибо тем, кто остался.
Кто я? Мне 18 лет.В данном случае совершенно не важно, как меня зовут, и где я учусь. На какую бы тему я хотела бы порассуждать... Хм... Как вы думаете, о чём думает человек в 18 лет? О любви. И не стоит спорить. Люди, которые утверждают, что им никто не нужен, и на первом месте в их жизни карьера, поверьте мне, глубоко несчастны. Их просто никогда никто по-настоящему не любил, либо же они сами не смогли полюбить. Но речь сейчас не об этом. Речь сейчас о том, как понимаю любовь  я и что думаю по этому спорному вопросу.
  Что любовь для меня? Любила ли я когда-нибудь? Я не хочу сейчас вспоминать о событиях двухлетней давности, о своей, по сути, детской влюблённости. Вспомню о том, что я испытала за последний год. Я полюбила. Кто он? Мда... Стоит задуматься. Спросите  у его бывших девушек, они скажут "Кобель". Спросите у моей мамы, она скажет "Мерзавец". Спросите у меня, я скажу "Всё". Да, для меня он всё. Мы встречаемся более полугода и я твёрдо уверена, что мне, кроме него, никто не нужен. Какие у нас отношения? Сказать «сказка»? Слишком пафосно… Но правдиво. Да, с ним у меня было всё красиво- мы бывшие одноклассники и знаем друг друга немало времени, но сблизились только после окончания школы. Сама до сих пор не знаю почему, но именно парня  в нём я увидела именно в тот момент. В школе у меня была совсем другая ситуация- как раз та самая детская любовь, которой посвящена добрая половина моих стихов. Это было так наивно… Конечно, он меня совсем не любил, как же иначе бывает в этом возраст? Его гораздо больше интересовало, какая новая стрелялка появилась, кто вчера в футбол выиграл, и «как можно поглумиться над тем придурком из 11 А». А я жадно ждала его взгляда в  мою сторону, редких sms и, когда он, наконец, повзрослеет… Он уехал учиться за 500 км от своего дома, так и не повзрослев… Хотя всё-таки перед отъездом у нас был разговор… Он нежно смотрел в мои  глаза, тыльной стороной ладони осторожно вытирал мои слёзы и всё повторял «Малыш, всё пройдёт…» И он уехал. Я плакала (никогда не имела дурной привычки ограничивать себя в слёзах: хочется- плачу), постоянно звонила его сестре «Как там Илюшка? Что с ним? Всё ли хорошо?»… А потом…
Вернёмся к Алексу. Школа… Мы учились с ним в одном классе последние 2 года. Какое у меня было первое впечатление о нём? Честно? Я ясно помню, что тогда мне на ум пришло только одно слово «Ненормальный». Для меня, такой правильной и захваленной учителями, такой домашней и романтичной девочки он был действительно каким-то аномальным. Он курил, как паровоз, пил всякую гадость, вставлял через слово нецензурные выражения и плевать хотел на все установленные правила. Так вот, я ему нравилась и, как он утверждал, сильно. Мог подойти, заглянуть в глаза, приобнять за талию и поинтересоваться так беспечно, как мы назовём нашего первого ребёнка. Я молча отстранялась, смотрела, как на больного и думала, что всё это- просто бзык, который пройдёт максимум через месяц. Потом на осенних каникулах мы ездили в профилакторий. Вообще-то, конечно, эта поездка была нацелена на увеличение количества наших знаний в области экономики, но, честно говоря, практически все эту экономику в гробу видели, как говорится в нашей замечательной комедии «у белых тапках». Вы представляете, что могут вытворять подростки, три дня запертые в одном помещении (это было здание с немалым числом комнат)? Днём мы пытались хоть немного заниматься учёбой, а вот ночью… Анекдоты, страшилки,  карты, пиво, сухарики «Клинские», крики «Откройте!» несчастных, запертых в туалете, наше бешеное рассекание по коридорам наперегонки, спор, кто громче постучит в дверь спящих учителей, длинные разговоры на тему жизни на балконе, любуясь Волгой…Однажды ночью, когда мы, уставшие от такого бешенства, сидели с девчонками на своих кроватях, раздался стук в дверь. Мне доложили «Смотров. Тебя видеть хочет» «Я сплю,»-говорю «пусть валит». Свалил. Мы, как ни в чём не бывало, продолжали болтать. Тут, минут через 10, послышалось какое-то шевеление со стороны балкона. Как вы думаете, что я испытала, выбежав на балкон в одной ночнушке, увидев этого психа, лезущего ко мне через соседний балкон? Нет, там, конечно, был не 9-ый этаж, но всё равно у меня был шок! Как я тогда орала! Мне хотелось его просто прибить! Я, конечно, как любая другая, приветствую знаки внимание к своей персоне, но чтобы так! Я помню, что металась тогда по балкону, пока он лез и думала только одно «Господи, только бы с ним ничего не случилось, только бы он долез! Пусть он долезет, пожалуйста, тогда я смогу сама оторвать его бестолковую башку!» «По прибытию», не обращая внимания на мои крики о том, что, если бы он свалился, я бы к нему в больницу с мандаринами бегать бы не стала, он встал на колени,  и сказал торжественно «Видишь, моя любовь к тебе всё преодолеет!»  Как громко сказано! Он вошёл в комнату, где девчонки, натянув одеяло до подбородка, смотрели на него безумными глазами. Небрежно сказав «Я не стесняюсь», ушёл. В принципе, эта выходка моего отношения  к нему не изменила, просто тогда я решила, что с ним нужно быть поосторожней- от такого можно ждать чего угодно.
Что было дальше? Последующие 2 года сделали нас близкими людьми. Хоть вообще-то я склоняюсь к мнению, что парень с девушкой дружить не могут, почему-то ему я могла рассказать о себе практически всё. Правда, мы  часто ругались. Орали друг на друга, обзывались, не разговаривали… Я тогда говорила своим подружкам, что «не знала, что он может быть таким козлом», а он, что «если бы она была парнем, я бы её убил». Но почему-то не разговаривать с ним мы могли максимум две недели. По истечению этого срока кто-нибудь обязательно подходил к другому и  утыкался  в плечо носом. Мы мирились. И начиналось заново- опять долгие  прогулки по улицам, длинные разговоры по телефону до 12-и ночи и смех моих подруг «Нет, всё-таки они поженятся!» Потом  пролетел выпускной, мы поступили в разные университеты, но всё так же продолжали видеться… Как раз  на то время приходился отъезд Ильи… Мне было очень одиноко, но Лёшка был рядом… Наверное, именно эта благодарность и стала причиной начала наших отношений именно как парня с девушкой. Поначалу мне думалось- это всё ненадолго, вот пойду учиться  с сентября, там столько парней… Каким одним словом можно описать состояние, которое у меня было с ним? Легко. Мне с ним было легко. Я не пыталась казаться взрослой, более умной и самостоятельной, как бы стала делать   с другим парнем.  Просто Лёшка меня прекрасно знал и любил такой, какая  я  есть. Многие говорили, что мы красивая пара, другие, что я связалась с позором школы, но мне, вообщем-то, было всё равно. Мне  просто нравилось быть  с ним: нравилось вечерами бродить по парку, взявшись за руки, сидеть до поздней ночи на лавочках, разговаривать о жизни и смеяться над его шутками. Потом началась учёба, и  я как-то быстро поняла, что, вообщем-то, совсем и не смотрю на других парней- мне действительно никто, кроме Лёшки, нужен не был. Всё было просто замечательно.  Были, конечно, какие-то минусы- у кого их не бывает? Со временем мы открывали друг в друге всё новые и новые  качества, какие-то пытались исправить, с какими-то- смириться. Иногда он мог пропасть на пару дней- не звонить и не слать мне смс… В такие дни я сгрызала все свои ногти, доставала всех подруг своими чудовищными мыслями, что его, может, продали в рабство или, наоборот, он себе успел сам гарем завести, или уже женился на другой, или его сбила машина… Я  плохо спала, плохо ела, ничего не могла воспринимать на лекциях, била себя по рукам, чтобы не взять телефон  и самой не позвонить («пингвин-птица гордая, пока не пнёшь- не полетит»)… Потом он, как ни в чём не бывало, объявлялся сам, улыбался во все свои 32 зуба, смеялся над моими глупыми догадками, находил оправдания, душил в объятиях, говорил головокружительные слова и… всё как-то само собой забывалось…
Через пару месяцев я поняла, что люблю его. Меня это радовало и, в тоже время, необычайно пугало. Страшные рассказы мамы и её подруг, что нельзя безоглядно влюбляться в человека, иначе «он садится тебе на шею и сжирает тебя изнутри», сделали своё дело. Но я, вообщем-то, вполне благополучно пыталась об этом не помнить и через некоторое время всё-таки привыкла к мысли о том, что самый дорогой мне человек – парень с далеко не золотым характером, иногда излишне самолюбивый, вспыльчивый, временами нервный, гордый… Я его любила. И плевать мне в то время хотелось на маминых подруг, на психологов, утверждающих, что нельзя постоянно повторять человеку о своих чувствах- это надоедает. Я любила и говорила ( чаще- писала) ему об этом постоянно- когда  впопыхах жевала завтрак, когда ехала в маршрутке на учёбу, когда сидела на длинных лекциях… Он отвечал мне тем же и, казалось бы, сказке этой конца нет и мы будем жить долго и счастливо и умрём, соответственно, в один день. А теперь представьте, что могла я испытать, когда однажды зимним вечером ( к слову, накануне 14-ого февраля) он позвонил мне и я услышала «Даш… знаешь… не обижайся… просто… вообщем, я ухожу к другой…» Что со мной тогда стало? Я выдавила  «Что ж, будь счастлив…» и  положила трубку. Встала. Подошла к окну. Опять села на диван. Обвела комнату глазами. Повсюду был Он. На стенах, на столе- наши фотографии в рамочках, на диване- игрушки, подаренные Им, на  книжной полке- дневник, последние страниц сто которого были написаны исключительно о Нём,  разные тетради, полные стихов, посвящённых Ему… Разревелась. Разбила рамочки, порвала тетрадки и закинула за диван дневник. Зашла мама. В горах рваных листов и битого стекла отрыла меня, напоила «Глицином», сказала дежурное «Сколько у тебя ещё таких будет» и уложила спать. 10 штук успокоительного сделали своё дело и уснула я очень быстро. Наутро… Проснулась и подумала «Если каждый последующий день будет похож на этот, то пусть этот будет последним.» Пыталась быть сильной.  Смеялась  в ответ на соболезнования, улыбалась незнакомым парням, удалила его номер из мобильного, вообще не разрешала себе думать о нём. Записалась в модельное агентство, училась ходить, высоко подняв голову,  занималась с соседкой, которая замечательно разбирается в психологии, ездила в Дом писателей, меня хвалили семидесятилетние дедушки и сорокалетние  тётеньки  и говорили, что у меня большой потенциал, природная сила ума и прекрасная юная необузданность.  А вечерами я втыкала в уши плеер, одевалась потеплее и уходила на улицу. Я могла гулять и час, и два, и три… Бродила по тем местам, где мы с Ним были счастливы… В парке часто сидела на лавочке, где он в первый раз поцеловал меня , и разговаривала с ним… Маразм, но мне это помогало. Приходила домой замёрзшая, уставшая и зарёванная. Мама смотрела укоризненно, убеждала в каких-то взрослых истинах, что время лечит, и он- не первый, не последний… Через три дня он заявился. Я, наивная, думала, что он сейчас кинется, обнимет, в колени упадёт… Он стоял, какой-то чужой и изменившийся за эти 72 часа и нёс какую-то чушь, что я себя неправильно веду, что слишком оптимистично смотрю на жизнь, что хожу не туда, куда надо, делаю не то, что надо, общаюсь не с теми, с кем надо… Дескать, в модельном агентстве стану проституткой, забыть я его всё равно не могла и не надо всем врать, что он мне нужен, как козе баян.   Мне было просто смешно на это смотреть.  «Это всё, что ты хотел мне сказать?»- спрашиваю. «Ну да, а что?»- говорит. «Да нет, ничего, просто я как-нибудь без тебя решу, с кем мне общаться, как общаться и когда. Ладно?» Разворачиваюсь и стремительно иду к подъезду. Он мне вслед :«Подумай насчёт агентства!!!» Я уже ничего не соображаю, слёзы душат, хватает только на то, чтобы обернуться и крикнуть: «Пошёл к чёрту, это моя жизнь!» Захожу в подъезд, закрываю за собой дверь и беспомощно сползаю на пол. Вытираю слёзы рукавом, закрываю рот рукой, чтобы не зарыдать в голос и думаю только об одном «Здесь, в этом грязном подъезде, этим морозным вечером и закончилась моя сказка. Вот и всё, Даша. Вот и всё.»  Даже не хочу говорить о том, что было дальше. Я упорно продолжала учиться жить без  него, писать статьи и ходить в агентство, говорить всем, что у меня всё отлично, хотя стоило только в глаза мне посмотреть, сразу становилось понятно, что за последнюю неделю я вряд ли спала больше четырёх часов в сутки. Прошло больше двух недель. Звонок по телефону «Даш, мне нужно с тобой поговорить, срочно, очень тебя прошу…» Вышла. Что мне предстояло увидеть? Он сидел, облокотившись на стену, не переставая курил и хрустел костяшками пальцев. Не мог ничего сказать, кроме «Я без тебя не могу» и «Ты мне нужна». Я спокойно говорила, что у каждого из нас теперь новая жизнь и места для другого в ней нет. Я называла его скотом и предателем и постоянно ощущала желание огреть его чем-нибудь потяжелее по понурой голове. Он вяло оправдывался и говорил, что сам понимает, что прощения ему нет. Я отвечала, что он мне не нужен и я стала другая. Он не верил и преданно заглядывал в глаза. Я их отводила и прилагала последние силы, чтобы не кинуться ему на шею. Он говорил, что постоянно думал обо мне и многое понял, в  ответ слышал сомнения в том, что у него есть чем думать. Он рассказывал что-то про то, что всё познаётся в сравнении и ему ужасно плохо,  а я думала, что жизнь- всё-таки штука подчас странная, но, по большому счёту, справедливая. Он сидел, обхватив голову руками и бормотал, что ему в первый раз стыдно перед девчонкой, я философски замечала «Дай Бог не в последний» и пыталась оторвать свой взгляд от его волос, которые я так любила нежно перебирать своими тонкими пальцами. Он прятал лицо в ладонях и говорил, что не знает, ничего не знает, что всё запуталось, что всё не так и всё- не то, а я хотела просто забиться в угол и поплакать. После он метался по подъездному коридору, резко бросал фразы о том, что ему нужен только ответ, мой ответ, есть ли надежда на прощение... Я смотрела на него  с горечью и пыталась быть сильной, хотя, видит Бог, моё сердце металось вместе с ним. А потом… Потом мы сидели в абсолютной  тишине и думали каждый о своём, перебирали  в голове воспоминания о том , что было и что уже вряд ли повториться. Я, тупо уставившись в какое-то желтое окно соседнего дома, кусала губы и винила себя  в том, что я даже допускаю мысль, что могу простить его. Я прекрасно понимала, что вся моя теория летит ко всем чертям и, что я совершенно не берегу свой лоб и сознательно наступаю на те же грабли. Мне очень хотелось быть сильной до конца и, гордо вскинув голову, сказать, что я достойна лучшего. Но я понимала, что не могу, просто не могу этого сделать! Тишина была нарушена моим хриплым «Иди сюда». И всё. Я даже слабо помню, что было дальше. Только его дыхание на моей щеках, на его плечах мои руки, его «Прости, прости…» и мои судорожные всхлипы. Вот и всё. Я его простила. Я просто не могла по-другому, не могла не простить. В тот момент мне было совершенно неважно, что мои родители будут категорически против, а подруги покрутят пальцем у виска, что осудят друзья и не поймёт соседка-психолог. В тот момент мне было важно только одно- то, что он был рядом. И пусть  я  в очередной раз ошиблась и жизнь напрасно давала мне уроки, в конце-концов, как говорится «life is life» и всё равно я верю, что всё будет  у меня и, конечно, и Вас, хорошо!!!