Детское горе

    Мальчик плакал. Как же это больно! Она сказала сегодня, чтобы он больше никогда не подходил к ее сыну. А он не понимал, почему...

    Никита лежал, зарывшись маленькой головой в жесткую подушку и плакал. Сначала он рыдал - горько, сильно, размазывая кулачком слезы по раскрасневшемуся личику. Но няня сказала, что пора спать, свет выключили - и теперь он только вымученно всхлипывал изредка, стараясь не разбудить остальных детей и боясь, что его накажут. Слабые плечики вздрагивали под желтым накрахмаленным одеялом.

    Мальчик плакал. Утром Она привела с собой на работу сына. Антону было шесть лет, Никите - пять. Пока Она занималась своими делами, Антон побежал в игровую. Дома у него было много игрушек: роботы, конструкторы, дартц и другие радости мальчишеской жизни. Но здесь... - здесь было гораздо интереснее, таких игрушек он еще не видел: потертый темно-желтый мяч, сдутый уже с одного бока - это интересно, им нельзя играть, но зато он так смешно перекатывается с покатого бока на сдутый - как хромой голубь; кубики, из которых в углу маленькая Катя складывала "свой домик", были ободраны со всех сторон, но зато на них можно рисовать всякую ерунду и не бояться, что тебя отругают. Антон внимательно разглядывал детей в игровой, раздумывая, к кому бы подойти. У окна сидел мальчик. Он не играл вместе с другими детьми. У него случилось несчастье: единственный друг маленького Никиты - коричневый одноглазый медвежонок с желтым пуговичным носом - заболел. У него оторвалась лапа, и серая вата торчала клоками из разъехавшегося шва. Никита жалел мишку, он успокаивал его, наклонялся к самому мишкиному уху и шептал: "Не бойся, мишка, когда к нам придет бабушка, она полечит твою лапку. Не бойся." И нежно целовал его в желтый облупившийся нос.

    А за окном пели птицы, согретые первыми весенними лучами, и лаяли собаки, которым сегодня, как и вчера, ничего не досталось от детского обеда.

    Антон подошел к окну и из-за плеча мальчика стал разглядывать игрушку.
 - Он у тебя уже старенький. Ты будешь плакать, когда он умрет? Мама сказала, что старенькие всегда умирают.
   
    Никита испуганно посмотрел на малыша и сильнее прижал мишку к груди.
 - А бабушка говорила, что если поцеловать там, где болит, то все пройдет.
    И он показал Антону оторванную лапу игрушки.
 - Мой мишка просто заболел. Его надо полечить. И он не умрет. Я его целую в лапу, но он не выздоравливает. А когда придет бабушка, она нам поможет, потому что она добрая.
 
 - А когда придет твоя бабушка?
 
 - Я не знаю. Она сказала, что выйдет из больницы и придет. Но все не приходит. А я скучаю. Если бы я был с ней рядом, я бы ее поцеловал и она перестала болеть.
 
 - Но ты ведь целуешь мишку, а он не выздоравливает...
   
    Никита подумал и сказал серьезно:
 - Надо много целовать.

 - А у меня дома есть аптечка для игрушек. Хочешь, я возьму твоего мишку домой, сделаю ему укол, и тогда он не умрет.
 
 - Но ему же будет больно!
 
 - Зато он не умрет.
    И Антон протянул ручку, чтобы взять у Никиты медвежонка. Но малыш очень испугался за мишку, он не хотел, чтобы ему было больно, и не отдавал его.
 - Я же тебе принесу его, когда полечу, - говорил Антон и тянул игрушку к себе.
 
 - Ему будет больно! Не надо!
    Никита готов был заплакать и, пытаясь забрать медвежонка у мальчика, нечаянно толкнул его.
   
    В этот момент в игровую вошла Она.
 - Антон, ты где? Господи! Что же ты делаешь, ненормальный?! Отойди от моего сына!
    Она подбежала к своему ребенку, выхватила из его рук коричневого истрепанного медведя и бросила его на пол.
 - Пойдем, Антоша. Папа ждет тебя на улице. Ты хочешь себе такую игрушку? Не волнуйся, мой хороший, мы купим тебе медвежонка. Целого и красивого.

    И Она увела мальчика из комнаты. Никита растерялся. Он совсем не понимал, в чем же он виноват. Он сел на колени рядом со своим мишкой и целовал, целовал его горячо. Крупные слезинки бежали по детским щечкам, несправедливые слезинки.
 - Мишка! Мой хороший мишка...

    Потом Она вернулась.
 - Что ты вцепился в этого медведя? Ты его любишь больше, чем людей. Сегодня останешься без ужина в наказание. И больше никогда не подходи к моему сыну!

    Вечером, когда все дети пошли на ужин, Никиту отправили спать. Он долго плакал, измученный. И детский ум никак не мог понять, за что его наказали. Он думал: "А если бабушка не придет, мой мишка может умереть. А у мальчика дома етсь аптечка. Но мне больше нельзя к нему подходить..." И от этих мыслей ему становилось так грустно, горько.

    Дома у Антона все уже ложились спать. Она рассказала всю историю своему мужу, и было решено больше не приводить сына в детский дом. Наконец, будильник был заведен, и все заснули. Бытовые сны, бытовые проблемы...

    А в скупо обставленной сиротской комнате плакал мальчик. Как же это больно!