Перед картиной Василия Сурикова Боярыня Морозова

Персты рук твоих тонкостны,
А очи твои молнеиносны….
Кидаешься ты на врагов, как лев…
Протопоп Аввакум

Не видя в том особой нужды,
Собой довольные вполне,
Простые люди вечно чужды
Любым новациям в стране.

Особенно тем обновленьям,
Что власть имущих укрепляют.
И тем сильней сопротивленье,
Чем круче те страну ломают.

«К чему нам новое ученье?
Особой пользы  в этом нет.
Нам ближе  прежнее знаменье», –
Таков народа был  ответ.

В нем оправдание  раскола
В нем  понимание его,
И осужденье  произвола
Царя  и церкви. Вот в нем что…

И вот огромная картина –
России переломный век,
Век дивный, красочный, старинный,
Когда лишь начинала бег
Наша великая  Держава,
Стремясь к могуществу и славе.

Прошли века. Какой ценой
Добились мнимого  расцвета?
В борьбе с любимой стариной –
Другого нет, увы, ответа.

И веру старую крушили,
Ей объявляя смертный бой,
Так нетерпимы к людям были,
Так необдуманно спешили,
Так на крови все возводили,
Что Бог качал лишь головой….

Нет правды там, где лицемеры
И конформисты правят бал.
Поборницу старинной веры
Художник страстно передал –
Как ворон снежною зимой,
Царит она над всей толпой.
Она к отмщению зовет,
Но молча слушает народ.

Мне кажется, что чуть иначе
Мог он об этом же сказать,
Центральный образ проще дать –
Без фанатизма, исступленья,
А с силой мудрого смиренья.
Оно лишь может победить,
Все превозмочь и в вечность плыть.

(Господь по-своему карает
Всех тех, кто гневно выступает.
И лишь смирение и труд
Любое время перетрут).

Но это так, мое лишь мненье,
Лишь точка зрения моя.
Всяк может выразит сомненье,
Всяк всему сущему судья.

А в жизни, видно, так и было.
Здесь автор время передал
С огромной красотой и силой –
Рассвет над городом вставал
И солнце вдалеке всходило.

И свет струился с высоты
И  розово на снег ложился,
На  много красочность толпы,
И даже в лицах отразился.

Обычный начинался день,
Покоем зимним все дышало,
Но черная взметнулась тень
И мир внезапно взволновала.

«Им веру нашу не убить», –
Несется голос над толпой, –
«В лесах, скитах мы будем жить,
Но сохраним ее живой!»

И вскинутая вверх рука
Творит двуперстное знаменье.
Необорима и крепка
Здесь вера в истинность ученья.
Проклятье фарисеям шлет
И за собой народ  зовет.

Но сумрачно народ молчит.
В душе поступок ободряя,
Не безразлично он стоит
А сопричастность выражает.
И шапку кто-то снять готов,
Чтоб видно было все без слов.

Прекрасна женщина в толпе,
Что низко голову склоняет,
Решимость видная в лице,
Сомнения не оставляет –

Такая до конца пойдет,
Но не изменит убежденьям.
Когда придет ее черед,
То твердо примет обвиненья.

Юродивый, что на снегу,
Знаменье робко поднимает…
Все разрешается ему,
Он правду скажет хоть кому,
Он глас народа выражает.

И Богоматерь в глубине
Сочувствие казнимой шлет.
Ей видно все там, в вышине,
Куда мир суетный идет.

Есть в нем, увы, и слепота –
Кой кто злорадно веселится,
Но много больше все ж тепла –
Народ  вокруг саней  толпится
И провожает в дальний путь
Боярыню, что посягнуть
Осмелилась на власть саму!
За что и сослана во тьму.
---
Могуче это полотно.
Всем видом говорит оно,
Что истины у власти  нет
И не оттуда придет свет.

Таким, наверное, и был
Тот самобытный русский  век.
Народ еще был полон сил,
Еще историю творил,
И верил в Бога человек.