Я не жалею, но...

(из переклички с
Александром Кожейкиным)

На тысячи детей осиротев,
не плачет Русь слезами очищенья.
Я- птица, что однажды улетев,
уже домой не ищет возвращенья.
Я тяжести на сердце не несу
и, видит Б-г, желаю только блага.
Я побродил бы под Москвой в лесу.
В подробностях, не ускоряя шага,
прошёлся бы по дорогим местам,
где юности моей следы остались,
но знаю точно- всё иное там
и даже отголоски затерялись.
Претензий нет, есть дремлющая грусть,
усталостью её обзор обужен.
Я знаю, что обратно не вернусь,
сам не хочу и никому не нужен...
     ===== ‘’ =====

(акростих)
Издалека, всё выглядит иным,
Помягче грани и потише боли.
Отечества тлетворно-сладкий дым
Дымком сигары предстаёт, не боле.
А было дело, в кухонках Москвы
Рассвет дрожал от разговоров ночи
И кое-кто лишался головы,
Любя рабов, власть линчевала прочих.
Юн был, наивен автор этих строк,
Дышал надеждой изменить систему.
Ясней с годами,- невеликий прок
Махать строкой... Оставим эту тему.
     ===== ‘’ =====

Российская болезнь в веках-
умов броженье.
Но умный ходит в дураках.
На пораженье
игра по пропуску мячей.
А том Шекспира
давно валяется ничей.
Темно и сыро
в почти забытых закромах,
что называют
Историей. Ветра в умах
во всю гуляют
и выдувают, точно пыль
уроков скуку.
Куда там Прошлое? Коль Быль
совсем не в руку.
Давно отжили мудрецы,
почти забыты.
На пьедесталах подлецы
да паразиты.
А наш герой полуседой
бубнит нервозно.
Учиться собственной бедой
обычно поздно.
История- событий нить,
одно итожит,-
что ничему она учить,
увы, не может.
     ===== ‘’ =====