Я мёртв без воды её небес...

Мы не успеваем смотреть на её изменения и молчим.
Стоим зачарованные, где все наши слова пусты,
И даже наполненный рутиною день,
Без этого света, — всего пустырь...
Стоим и смотрим, как небес живая основа,
Обнимает светом твердь её необъятной тишины.
И наша душа счастлива как дура. Наполнившись,
Мы на мгновение (до чистоты) пусты.
И тогда я вынимаю сердце из кармана груди,
Улыбаюсь глазами и бросаю его впереди себя.—
Лети к этой тонкой природе, коль мне не в мочь,
Лети и молчи, я мёртв без её живого огня.
Мёртв без воды её небес , жив лишь тогда, когда
Неисчерпаемо вдохну и напою, в каждой клетке себя...
(Так творятся миры из святого жизни огня...
Так рождается для нового мира звезда...)
И все леса нальют его светом и шорохом листвы,
И дождь над полями — тонкая ткань жизневеда,
И пенные гребни океана, обнять, пытаясь облака,
Раскроют объятия горизонта, и я улечу без следа. —
Туда, где мы это мы, а не жизни суета.
Туда, безудержно, навсегда... И нас не догнать.
В восемь утра, за мной придёт грешных дней часовой
— Будильник. — И закуёт в будничные кандалы.
Но даже для него я просто раб, со святой искрой огня,
В сумасшедших глазах бестолковых дней. — Художник.
А они все еле живы — призраки мира и трескотня,
Их взор обращён сквозь тебя, в иные края.
Их душа не знает слова. — Когда? — Все вопросы,
Это только маски, надетые на внутренние миры.
Когда из тел тлен, — только механика, для жара игры,
Когда все мысли, о достатке и зелени его квелой "травы", —
Мысли пусты, закрыты сердца глаза, но где-то гроза...
И после птичий перезвон, и не потом, и не за...
Намерения, как выдох, просты и чисты.
Посмотри на траву, что пробила асфальт,
В заасфальтированных плацдармах твоей души.
Из живых  зерен раскатавшись в стальные листы,
Но сомкнуты уста, и ваши помыслы пусты...
На уголке моих губ вы ищите сарказма следы,
Но это отражение иллюзии вашего мира вражды. —
Пепла тлен в преддверии вечного зарева...
Здравствуй, зарево! — Я смотрю на солнце.
А всё это, лишь параллельных миров марево..
И по моей щеке плывёт скупая и чистая слеза —
Вы думаете, смущаясь, мол, какая нелепость... всего слова.
А за вами, неописанное словами, трогающее за живое,
Обнимает светило землю с неописуемо прекрасной любовью.
И да, какая нелепость, — когда мы не видим этого света,
Окунаясь в выдуманные миры, расширяется диафрагма...
Что же ты замер, раскрой восприятия глаза.
За горизонтом каждой души — сердце,
Обречённое быть брошенным в небеса.
И мы греемся как у костра — любовью.
Когда телом в вечных оковах, и живы... Прикрытая магма,
Как свежая и чистая по утру роса,
Птица, что спешит к гнездовью,
Прорезавшая тьму света полоса —
Где я мёртв без воды её небес... и перечёркнут мира болью.
Что может бог дано и тебе, если мир заполнить любовью.