Кристина тот. элегия

Подобно моросящему дождю
летящему почти неощутимо,
что год за годом верно вымывает
из насыпи (и проступают зримо
и судорожно цепко корни, жилы),
всё землю вымывает и струит, -
так медленно, почти неощутимо
лицо твоё теряет прежний вид,
плывёт и тает. Лето было кратким,
туристским, проходным. Маршрут знакомый,
но отчуждённый. Мусорно и гадко.

Ты говорил: «Прогулка». Говоришь:
«Экскурсия», - рассеянно шагая
по краю сердцевидной стылой лужи.
Шеренга заградительных щитов
от снега; позвонки дощатых крыш –
деревня, в землю скрывшаяся топло,
и тополей аллея – тёмный грай ворон.
В просветах между туч, так своенравно
несущихся – шершавый, точно глина,
тяжёлый свет. С ботинок снег скребёшь,
чтоб путь обратный легче показался.
Но всё опрело, бесконечный дождь,
и вместо листьев, радостно шуршащих,
шагаешь по гниющей мокрой массе.

Никак не раскурить, а сигарета
сейчас бы кстати. Точно. Даже больше.
Сейчас бы лучше
на краешке ликующей и яркой,
картинной осени (я представляю это), -
щелчком окурок чуть пониже тучи
в сухие  кроны.
Вспыхнет огонёк,
и, ширясь, поползёт. И отрешённо
стоять вот так, смотреть:
как опустевшие окрестности отчаянно
сжирает пламенем, ревущим синим пламенем.